– Я, собственно, именно про нотариуса и хотела тебе рассказать, – медленно заговорила Даша. – Видишь ли, Максим, Боровицкий оставил мне в наследство квартиру.
В комнате повисло молчание – Максим переваривал информацию.
– Где? – спросил он наконец.
– Не знаю, – растерялась Даша от такого практицизма. – На Бонч-Бруевича где-то. А что?
– Дашка, ты не врешь? – подозрительно спросил муж.
– Да говорю тебе, нотариус сегодня прочитал завещание. Мне по нему достается от Петра Васильевича квартира.
На лице Максима сменилось несколько выражений – недоверие, ошеломление, изумление, радость, – и наконец счастливая улыбка расплылась по его лицу. Ни слова не говоря, Максим откинулся на спинку кресла и рассмеялся счастливым смехом.
Даша понимала, почему он смеется. Маленькая двушка с картонными стенами, в которой они жили сейчас, была куплена ими в кредит, и каждый месяц Максим отдавал большую часть своей зарплаты, чтобы расплатиться по нему. На оставшуюся часть и на то, что зарабатывала Даша, они и жили. Но все траты высчитывались ими до мелочей. Покупка новой пары обуви была событием. Велосипед для Олеськи они купили старенький, уже бывший в употреблении и поэтому недорогой, а сами только вздыхали, глядя на сверкающих красавцев в спортивных магазинах, на которых так хорошо было бы кататься по их лесопарку всем вместе. Да, свалившееся на голову наследство решало многие, очень многие проблемы.
– Господи, жена моя ненаглядная! – выдохнул Максим, по-прежнему счастливо улыбаясь. – Неужели наконец-то и до нас она дошла?
– Кто? – не поняла Даша.
– Ну как кто? Халява! Неужели старикан и в самом деле оставил тебе квартиру?! Да я за него молиться буду до конца…
– Максим, подожди радоваться, – перебила его Даша.
Выражение счастья мгновенно стерлось с его лица, он уселся в кресле поудобнее и усмехнулся, но уже совершенно невесело:
– Вот так я и думал, что какая-нибудь засада все-таки имеется. Не может такого быть, чтобы фортуна повернулась к нам лицом и при этом не сделала козью рожу! Ну, что там с твоим наследством? Старикан был невменяем на момент написания завещания?
– Нет, тут как раз все в порядке, – осторожно ответила Даша. – Просто я все равно откажусь от наследства. Так что не радуйся раньше времени.
Утром Максим ушел на работу, не поцеловав жену на прощание, и сам запер за собой.
У них это означало крайнюю степень непонимания, потому что, какой бы сонной Даша ни была по утрам, она поднималась, обнимала топчущегося в крохотной прихожей мужа и закрывала за ним дверь. Такой вот маленький простой ритуал, повторявшийся ежедневно много лет подряд. Но если он отменялся, значит, в семье случилась ссора. На сей раз ссоры не было. Без всякого удовольствия прихлебывая утром горячий кофе с корицей и гвоздикой, Даша вспоминала то, что вчера сказал ей Максим.