– Пожалуй, что и нет, – ответила она в конце концов, покачивая головкой. – Заходить я заходила к нему в каморку, было дело, но вот чтобы писал он… Нет, не видела. Да я и не понимаю толком, как вообще можно на компьютере писать. Электричество перегорело – и где все твои записи?
– Да там же и останутся, – рассеянно ответила Даша, думая о ноутбуке Боровицкого.
– Как это? – удивилась Римма Сергеевна, и что-то в ее голосе заставило Дашу насторожиться.
– Конечно, останутся, – подтвердила она, искоса поглядывая на старушку. – Там же вся информация на диске сохраняется… Представьте себе, будто вы свой голос на магнитофонную ленту записываете, – попыталась она объяснить. – Если вы магнитофон из розетки выключите, запись останется? Останется. Вот и с компьютером так же.
– Но ведь он маленький! – удивилась Красницкая.
– Ну и что же? Все равно компьютер.
Римма Сергеевна остановилась и поглядела на Дашу светло-карими слезящимися глазами. На лице ее было какое-то выражение, которого Даша никак не могла понять. Только она хотела спросить еще что-то о Боровицком, как старушка покачала головой и сказала без всякой связи с предыдущим:
– Так ведь процедуры у меня, пойду я, деточка. Спасибо, что поговорили, вспомнили Петра Васильевича.
– Не за что, – растерянно ответила Даша, глядя ей вслед. Меньше всего они говорили о Петре Васильевиче. И вообще, что за странная манера заканчивать разговор? Хотя… если сделать скидку на возраст…
Даша вздохнула и пошла за Прошей. Дома ее ждала рукопись, которую нужно было очень внимательно прочитать, потому что по каким-то причинам, известным лишь ему одному, Петр Васильевич Боровицкий оставил ей свои пять рассказов.
* * *
«Ирина осталась сиротой в одночасье. Конец ее благополучной семьи наступил столь быстро и неожиданно, что на лице ее надолго поселилось выражение недоумения – как такое вообще могло случиться? Как могло произойти, что отец с матерью, отвозя дедушку на дачу, столкнулись с вылетевшей на встречную полосу машиной, за рулем которой сидел пьяный водитель? Как могло случиться, что дедушка и отец умерли на месте, мама дожила до приезда „Скорой“ и скончалась в ней, водитель „Волги“, столкнувшейся с ними, остался в живых? Как, наконец, могло случиться, что бабушка, узнав о смерти единственной дочери и обожаемого мужа, с которым она прожила пятьдесят пять лет, посинела, начала хватать ртом воздух, упала и умерла на пороге собственного дома еще до того, как перепуганная до смерти соседка успела позвать на помощь? Как она осталась одна?!