Торину платить не хотелось. Но особенно ему не нравились эльфы.
— А что здесь делают эти… (вычеркнуто цензурой), эти гадские… (вычеркнуто цензурой)… эти… в…….которых……. (тоже вычеркнуто), то есть, одним словом — эльфы. Они что здесь делают?
— А мы на халяву, — пояснили эльфы.
— Вам не обломится, пообещал Торин.
— А вдруг? — понадеялись эльфы.
— Убирайтесь, — приказал Торин. — А то я сам уйду.
— Мы ещё встретимся, — пообещали эльфы и ушли вместе с Бэрдом.
Бильбо хоть и помалчивал в тряпочку (в которую позже завернул Аркенстон), но понимал, что дело — труба. Он-то считал, что лучше было бы заплатить, а деньги потом сфеанорить обратно, но Торин был невменяем.
Поэтому, он ушёл в лабораторию и принялся изготавливать фальшивые Аркенстоны. Изготовив штук семь, хоббит вдруг понял, что не знает, какой из них настоящий. Это его слегка огорчило.
Пока хоббит предавался этим невинным развлечениям, Торин писал предисловие к эпиграфу послесловия комментариев к Сильмариллиону. По Торину выходило, что во всём виноваты эльфы. Это из-за них пропал Наугламир, ушёл во Враги Мелькор, создал кольца Саурон, выпил всё пиво хоббит, был убит в 121-й раз Дункан Маклауд и не написал новый роман Муркок.
Короче, выходило, что с эльфами надо поступать, как с индейцами племени могикан, а тех, с коими так поступить не удастся, сослать в резервацию — в Валинор, а ещё лучше — в Нуменор или Белирианд, или даже в Китай, к неграм.
До читающей публики эта рукопись не дошла, потому как эльфы в резервацию не хотели. И в Китай к неграм их тоже не больно тянуло. Вот они этой рукописью и вытерли… гмм… нашли ей достойное применение в архиве.
Тут неожиданно появился пацан лет десяти, с трудом волочивший за собой сломанный меч.
— Ты чего тут делаешь? — удивился Торин.
— Бериллы ищу, — пояснил пацан.
— А ну, пошёл отседова… колоброд несчастный! — Торин отвесил пацанёнку увесистого пинка.
Вот так и состоялась торжественная встреча короля Торина Оукеншильда с подрастающим поколением королей в лице Арагорна Второго, уже Эстеля, но ещё не Элессара.
Бильбо, между тем, отобрал из груды фальшивых Аркенстонов пару наиболее фальшивых и двинулся к выходу. У выхода дежурил толстяк Бомбур.
— Давай я за тебя подежурю, — предложил хоббит, тщетно пытаясь отобрать у гнома бутылку.
— Да пошёл ты… — согласился толстяк и заснул спокойным сном.
— Никто так не умеет петь колыбельные, как мы, хоббиты, — похвастался Бильбо, убирая дубинку.
Хоббит шёл долго, эльфы учуяли его своим эльфийским чутьём, а потом ещё и услышали, когда он переходил вброд речку.