Потом, если Эванс так плох и везде виноват, почему он обратился в суд? «Подмазал», – сказал Угодин. Но толком Леня этого обстоятельства объяснить не мог. Конечно, и у его компетенции есть пределы. Китаец вспомнил одну из статей Лени, посвященную теннисисту-вундеркинду. Он высоко отзывался о чувстве юмора спортсмена, но все же и ему, этому чувству, решил задать твердые границы, написав: «С другой стороны, какое бы ни было безграничное чувство юмора, даже такое, как у Пафина, – и оно может иметь четкие пределы». Китаец помнил эту нелепую и претенциозную фразу дословно. Когда он встречал Леню, первое, что возникало в его голове, было как раз это предложение. Он подсмеивался над Леней, всякий раз цитируя ему его знаменитую фразу, и с иронией восхищался тонким знанием и мастерским владением Леней приемами диалектики. Безграничное, согласно Лениному разумению, имело границы. Чем не Гегель?
В вопросе, совладелец ли Эванс «Виктории» или нет, Китаец был больше склонен доверять свидетельству Елены Прекрасной. Она сказала, что да. Почему же тогда Угодин утверждает обратное? Скорее это объясняется желанием дезинформировать или простым незнанием проблемы. В случае с Угодиным было бы вероятней предположить первое. Интересно, при себе ли носит Эванс бумаги? Наверное, нет – слишком рискованно. Где тогда он их прячет? И как их у него экспроприировать? Попросить об одолжении?
Китаец подставил под душ лицо.
А что, если он некоторое время решил отсидеться? Вполне нормальная реакция на угрозы такого типа, как Урутаев. И что это Угодин плел про мафиозную группировку, стоящую якобы за спиной Эванса? Тогда чего американцу бояться? Может, документы у представителей этой группировки? Ладно, подожду Эванса.
Вытеревшись, Танин прошел в гостиную, вынул из кармана висящего на кресле пиджака синюю визитку и лег на тахту. Закурил. «Веденеева Наталья Станиславовна. Менеджер бизнес-центра СП "Виктория", – прочитал он на визитке. Время подходило к половине восьмого. Он нашарил стоящий на полу телефон и, сняв трубку, набрал номер Натальи Станиславовны. После пары длинных гудков он услышал ее спокойный голос:
– Да, слушаю.
– Еще раз добрый вечер…
– А-а, это вы, – узнала она Китайца, – вы точны.
– Это одно из миллиона моих достоинств, – пошутил он. – Какие у нас планы?
Он постарался придать голосу волнующую томность.
– Приезжайте ко мне. У меня все готово, – бодро отозвалась Наталья Станиславовна. – Лермонтова, двадцать три, квартира одиннадцать. Новое здание, – добавила она.
– О`кей.
Китаец прошел в другую комнату, раздвинул дверцы шкафа-купе, выудил оттуда светло-коричневый пиджак, брюки, кофейного цвета водолазку и принялся одеваться. Перед уходом он брызнулся «Аззаро», проверил кобуру и выключил свет.