Вдруг Наташа содрогнулась от этих диких и чудовищно нехороших мыслей. В самом деле, как она могла подумать такое о своем Акиме, который за долгие годы их дружбы не сказал ей ни одного нечестного слова. Разве мог ее Аким не пойти на это важное задание, мог ли он остаться в роте ради встречи с ней, послать вместо себя другого разведчика, который, наверное, тоже мечтает о любимой?..
Девушка подняла голову, вытерла глаза и посмотрела в окно. Во дворе стояли двое: светлоглазый и еще какой-то неизвестный ей солдат. Солдат, видимо, пытался пройти к ней, а светлоглазый его не пускал. Наташа услышала их разговор.
– Ну, куда ты идешь? - укоризненно спрашивал Сенька.
– Чирей у меня.
– Тоже мне болезнь!
– Пусти...
– Не пущу! Пойми ты, дурья голова, не до тебя ей сейчас! Друг у нее погиб... а ты со своим чирьем!.. Пойди к Кузьмичу. Он тебе колесной мази даст. Говорят, здорово помогает...
Наташа безучастно прислушивалась к перебранке солдат. "У кого-то фурункул, кому-то нужно помочь",- думала она, не находя в себе сил и желания подняться и позвать бойца. Отойдя от окна, вновь начала читать стихи:
Когда я, раненный, кричал,
В бреду ведя с врагами бой,
Ты, как горящая свеча,
Всю ночь стояла надо мной.
Когда по мокрой, злой земле
Ползли мы ровно десять дней,
С тобою же казалась мне
Земля и суше и теплей.
И даже в миг, когда мороз
Звенел, кровь в жилах леденя,
Твоих пылающих волос
Костер обогревал меня.
Мне кажется, что я с тобой
В огне совсем не уязвим
И что не быть тебе вдовой,
Как многим сверстницам твоим.
Дверь отворилась, и в ней показался Шахаев. Наташа торопливо закрыла дневник, смахнула ладонью слезы, и длинные синие тени от ее ресниц задрожали на влажных бледных щеках.
– У меня к вам просьба, Наташа,- сказал парторг, как бы не обращая внимания на состояние девушки.- Сегодня пришло письмо от матери одного погибшего разведчика-комсомольца. Надо прочитать его бойцам. Только это надо сделать сейчас же, пока есть время.
– Хорошо, я прочту,- машинально сказала Наташа.
– Прочтите, пожалуйста. Я тоже послушаю. Мы давно ждали этого письма. Чудесный был парень - Уваров. Они дружили с Акимом.
– Я сейчас же прочту,- повторила она и поднялась.
Шахаев расстегнул свою потрепанную брезентовую сумку и среди бумаг отыскал нужный конверт.
– Возьмите,- породил он письмо Наташе.
Разведчики ожидали во дворе, усевшись где попало: кто - на повозках, кто - на сваленном плетне, кто - на огромных белых тыквах, принесенных для этой цели с огорода. О письме они знали еще утром, когда его только что принес почтальон, и удивлялись, почему это Шахаев не прочел его им сразу. Солдаты сидели мрачные, подавленные вновь навестившей их бедой. Сенька стоял, прислонившись плечом к углу хаты, и комкал в руках пилотку. Он как-то вдруг исхудал, на щеках отчетливо обозначились клинья скул, в глазах застыла скрытая боль - куда только подевался разудалый, озорной блеск...