– Беги в деревню! - крикнул ему Шахаев.- Крайняя хата отсюда, с гнездом аиста на старом дереве! Понял?
Сенька убежал. Увлеченные этим происшествием, разведчики не заметили, как из кустов вышел высокий седобородый старик. В руках он держал длинный шест с железным крючком на конце. Первым старика увидел Яков. Незаметно толкнул сержанта. Шахаев обернулся. Но Пинчук опередил его.
– Здравствуй, диду! - приветствовал он старика.
– Доброго здоровьечка!
Вскинув кудельные брови, дед пристально смотрел на ребят: "Они или не они?"
– Откуда, дедушка? - спросил Шахаев и тоже подумал: "Он или не он?"
– Из Климовки, откуда же мне быть,- дед махнул рукой в сторону деревни, в которой только что скрылся Ванин.- Бревна ловлю... двор у меня сожгли.
"Значит, он",- подумал Шахаев, но пароль на всякий случай пока что не сообщал.
– Кто же сжег, дидуся, а? - спросил он старика.
Дед посмотрел на сержанта и, растерянно теребя бороду, ничего не ответил.
– А вы кто будете? - помолчав, спросил он, украдкой поглядывая на мешки за спинами ребят.
– Рабочие мы, дедушка, домой пробираемся, в Харьков. Из Белгорода. Немцы нас отпустили. Говорят, красные наступать собираются.
Оттянув двумя пальцами мочку уха и склонив набок голову, накрытую заячьим, наполовину облезлым треухом, дед внимательно слушал. Потом вдруг поднял кверху большой нос, потянул им воздух и хитро засмеялся беззубым ртом.
– Ой же и врать ты мастер, сынок! Не из Белгорода вы. Махорочка очень духмяная у вас, Аж за сердце щекочет. На версту чую ее запах, ить такой махорки, мил человек, при немцах-то мы, почитай, третий год не видим...- И старик стал рассказывать не опасаясь: - В прошлом годе скрывался у меня один лейтенант, молодой, вроде вот вас,- дед указал на Уварова.- Федором звали его. Подбили, вишь, его зенитчики немецкие. Ну, так вот он меня и угощал махоркой советского изделия... Ушел потом к своим. С той поры и не чуял я запаха махорочки нашей...
Растроганный Шахаев пожал большую бугроватую дедову руку и сообщил ему пароль.
– У Алексея Ивановича были сегодня? - спросил он старика.
– А как же! Только от него...
Сквозь шум воды до разведчиков доносился низкий, словно бы придавленный чем-то тяжелым, гул.
– Нечистый бы их забрал,-дед нахмурился.- Это там... у моста... Танки ихние. День и ночь горгочут. И все туда, к вам, направляются... Огромадные, дьявол бы их забрал совсем... Ране таких не видно было... Широченные. "Тиграми", вишь, их назвал немец. Для устрашения небось...
Помолчали, прислушиваясь. Где-то в отдалении, в разных местах, ухнуло несколько глухих взрывов.