– Обрученный мужчина должен делиться с невестой своим гардеробом, – сказала она кокетливо. – Это входит в число ее неотъемлемых прав и привилегий.
– Должно быть, я пропустил этот пункт договора.
– Не надо язвить.
– Я не язвил. Это моя любимая майка, но ты можешь оставить ее себе, если хочешь, и не только потому, что сегодня ты ее всю заляпала омаром.
– Ты ничего не понял. Я не хочу ее себе – я хочу надевать ее, потому что она твоя. – Спохватившись, она пояснила:
– Так должна вести себя настоящая невеста.
Он не ответил, но как будто задумался над ее словами.
– Забавно как все получилось, – продолжала Жюли. – Мы договорились изобразить фальшивую помолвку, но после твоего объявления в глазах людей мы стали помолвленными.
И вот ведем себя так, как будто действительно влюблены. – Она помолчала. – Знаешь, это оказалось гораздо легче, чем я думала.
Оба остановились, будто сговорившись. Жюли смотрела на него снизу вверх, стараясь разгадать выражение его лица.
– А ты? – осторожно спросила она. Ей хотелось, чтобы он признался, хотя бы самому себе, что и ему не совсем чужды нежные чувства.
Эрик смотрел сверху вниз на ее милую улыбку и ненавидел себя за то, что втравил ее в эту историю. Жюли права – это оказалось легко. Слишком легко, в том-то и беда. Женщина, которую он представлял себе в роли своей будущей невесты, нашла бы вынужденные нежности на публике неприятными. А для пылкой Жюли это оказалось легко. И для него тоже, но по другой причине. Любое прикосновение к ней, даже самое невинное, помогало ему хоть немного утолить растущее вожделение к ней. Он радовался каждому предлогу дотронуться до нее, потому что она была уж очень «трогательная».
Ее слова следовало принять как предостережение. Он выпустил ее руку и будничным тоном произнес:
– Нам легко, потому что у нас все не взаправду. Для нас не существует риска настоящей любви. Мы оба точно знаем, чем закончится наша помолвка.
Жюли словно окатило холодной океанской волной. Обхватив себя руками, она зашагала дальше по направлению к замку. Они шли рядом, но больше не касались друг друга и не разговаривали.
Возле замка их ожидал сюрприз: на каменной ступеньке у парадной двери, тяжело дыша, лежала собака. Шерсть у пса была вся спутана и торчала клочьями, словно он несколько раз вымок и снова обсох. Увидев их, пес поднялся на ноги и робко завилял хвостом.
– Ах, бедняжка, – залепетала Жюли, присев на корточки и протягивая руку.
Но пес на нее и глазом не повел. Он встал прямо перед Эриком.
Эрик посмотрел на пса сверху вниз.
– Привет, парниша, – сказал он. – Тебе пора домой. – Он указал на дорогу. – Домой!