Двигатели торпеды сделали последний рывок, и громадная сигара со злобой впилась в борт торпедного катера Михея. Проломив бронированный корпус, заряд торпеды вспенил воду рядом с бортом «Гремучего» и разворотил ему обшивку.
В воздух рядом с кораблем поднялись клубы пара, огня и соленых брызг, заслонив часть судна от наблюдателей с «Вэндженса». Двигатели катера в то же мгновение замолкли, так как заклинило вал винта, и корабль начал быстро оседать на корму и на левый борт. Только благодаря водонепроницаемым переборкам он остался на плаву, но утратил способность двигаться. Пройдя по инерции еще один кабельтов, он закачался на волнах, беспомощно, словно пробка, выстрелившая из бутылки шампанского. С борта «Гремучего» в ту же секунду застрочили пулеметы, но на «Вэндженсе» никого не задело, только повредило несколько иллюминаторов в ходовой рубке и рубке радиста, которая находилась сразу за ходовой. В ответ им заговорил пулемет, на гашетку которого надавил Алексей, заменивший на турели Дудника. Огонь тоже был не слишком прицельный, но на «Гремучем» срезало мачту вместе с ходовыми огнями.
– Лево на борт, полный вперед, – Рок плотно сжал зубы, – хватит с них.
Пройдя в нескольких десятках метров от носа «Гремучего», «Вэндженс» развернулся и взял курс на Таруту.
С борта торпедного катера было видно, что на «Кальмаре» запустили двигатели и начали приближаться к «Гремучему», чтобы оказать помощь его команде. При такой волне было очень трудно пришвартоваться, а тем более снять экипаж с борта, но на тральщике, видимо, решили, что нельзя бросать товарищей на произвол судьбы.
Мины, переставленные и перезаряженные Мумбой, сработали как раз в то мгновение, когда оба корабля стояли бортами друг к другу. Один за другим три взрыва прогремели среди завывания ветра и шуршания волн, а следом начали рваться баки с горючим, находящиеся на борту тральщика. Пламя сначала окутало весь тральщик, а потом перекинулось на «Гремучий». Двигатели на «Кальмаре» заглохли во время взрыва, а на «Гремучем» после попадания торпеды, поэтому возможность маневра была исключена. Танки с соляркой рвались один за другим, огонь вырывался наружу и охватывал палубу торпедного катера. Люди метались на обоих кораблях, не зная, что и предпринять. Оба судна были лишены возможности двигаться, и на обоих полыхало пламя. Наконец с помощью брандспойтов огонь на «Гремучем» удалось загасить. Тральщик же продолжал полыхать, освещая ярким светом ночную поверхность моря.
* * *
– Не пора ли заняться сейфом? – Череватенко, сидя, как обычно, в кают-компании за длинным столом напротив капитана, вынул изо рта сигару и помотал ею в воздухе.