– Хорошо, – решил Хаблак, – пусть все лежит, сейчас у меня нет времени, потом в присутствии понятых перепишем вещи. Надеюсь, все останется на месте.
– Неужели вы думаете, что мне нужен какой-то костюм?
– Нет, не думаю, – заверил Хаблак. – Скажите только, Бобырь не опьянел от вина, выпитого за ужином?
– Вы же знаете Толика – бездонная бочка…
– Да, его нелегко было перепить. А от двух стаканов сухого вина…
– Детская доза! Хаблак подумал и спросил:
– Вам не кажется, что деловая встреча, на которую спешил Бобырь, могла состояться в электричке?
Высоцкая задумалась.
– Может быть, да, – ответила не очень уверенно. – Но утверждать не могу.
– У Бобыря были тут знакомые? Вы знаете их?
– Мы с Толиком познакомились в электричке, когда он к кому-то ехал сюда. Но к кому – не знаю. Потом спрашивала – отмахивался: мол, какое это имеет значение, главное, мы встретили друг друга.
– Но ведь он мог ехать к знакомым в соседнем поселке.
– Мы тогда сошли с поезда вместе, и Толик сказал, что нам по дороге.
Вдруг Высоцкая перегнулась через стол, заглянула в упор Хаблаку в глаза.
– Скажите, – попросила она, – скажите мне, если можете: Толик погиб сам или его убили? Я подумала сейчас… Вы говорите, он был связан с какими-то людьми… А вчера встретился с ними…
Ей нельзя было отказать в проницательности, но что знал сам Хаблак? Поэтому и ответил искренне:
– Не знаю. Бобырь попал под электричку, а при каких обстоятельствах – еще не известно, но мы выясним это.
– Он вернулся ко мне и хотел порвать с ними! – вдруг выкрикнула Таня. – Он сказал мне, что хочет выйти из игры, – он точно сказал это, понимаете?
– Понимаю, – кивнул Хаблак. – Кстати, Бобырь никогда не говорил вам, что Славко живет тоже тут? Славко, с которым мы были в ресторане?
– Этот лысый? – пренебрежительно переспросила она, и Хаблак подумал, что она явно недооценивает Хмыза. – Что ухаживал за Маринкой?
– Да.
– Деревня… – махнула рукой Таня. – И где только Толик его откопал? Чурбан неотесанный.
Хаблак вспомнил двухэтажный дом Хмыза – вот тебе и «чурбан!» Но промолчал. Впрочем, разговор с Высоцкой пока что был исчерпан – надо ехать к Хмызу.
Предстоящий допрос Хмыза волновал и возбуждал капитана: ощущал подсознательную тревогу, как перед охотой на опасного зверя. Был уверен, что именно с Хмызом Бобырь возвращался вчера в Ирынь, но ведь тот, по всей вероятности, будет все отрицать, а найти доказательства нелегко.
Попрощавшись с Высоцкой, пообедал с шофером в ресторане. Но сам только поковырялся в ромштексе: обдумывал план допроса. Наконец, решил: Ярослав Михайлович должен растеряться, увидев именно его, Хаблака, в роли сотрудника милиции, как растерялась Высоцкая. Этим и следует воспользоваться: не дать ему опомниться, задавать неожиданные вопросы, загнать в угол.