Я вздохнула, потерла глаза и обреченно махнула рукой, мол, что теперь поделаешь. Родилась принцессой, отвечай за свое социальное положение по полной программе. Горничная радостно подскочила и бросилась за платьем. Ей бы в советниках служить, а не платья принцессам подносить.
Через минуту я, затянутая в местное орудие пыток – корсет, тоскливо созерцала свое отражение в зеркале. Курносая пигалица девятнадцати лет ? непослушными каштановыми волосами, упорно не желающими поддаваться какой-либо дрессировке и заплетаться в косы, и хитрыми зелеными глазами.
– Красота неописуемая! – гордо возвестила Марго, еще туже затягивая шнуровку.
– Ох… Вот уж точно: описывать меня никто не взялся.
Художники вообще были в королевстве на вес золота. Что поделаешь, не любила я полдня стоять на одном месте, чинно вскинув голову и перебирая в руках полевые цветочки. Через сорок минут мне уже хотелось увидеть результат напряженного пошатывания на каблуках. Я бесцеремонно разворачивала к себе мольберт, на котором оказывался лишь слабо прорисованный анфас, больше похожий на разбуженную посреди дня упыриху с картинки из третьего тома учебника по идентификации нечисти.
– Смотри, будешь дальше характер показывать – одна останешься, – пригрозила Марго.
Я мечтательно закатила глаза.
– Хотелось бы в это верить, – с надеждой сказала я и тут же почувствовала, как одна из булавок кольнула шею. – Эй, ты чего! Ладно, ладно, уж и пошутить нельзя.
– Дошутишься, – застегивая платье, буркнула Марго.
Со двора донесся цокот копыт, звуки горна, и тоненький, но уверенный в своей силе голос величаво объявил, что принц Карнелио Карторис Карл III, правитель Дэйтона, прибыл.
– Уже здесь?! – схватилась за голову горничная. – Лиз, давай быстрее!
Я поспешила к окну, чтобы оценить очередного «супруга». Но по пути неосторожно наступила на шлейф платья. Кружевной подол угрожающе затрещал и остался лежать на полу.
Маргарита тяжело вздохнула. Не впервой.
– И так сойдет. Иди лучше парня встречай!
Я неохотно расправила складки платья, убрала выбившуюся прядь волос за ухо и неспешно вышла из своих покоев, по пути старательно любуясь достопримечательностями в виде раритетных ваз и портретов моих предков.
– Лиз! – легонько подтолкнула меня в спину Маргарита. – Давай живей!
– Не дают искусством насладиться, что за люди, – фыркнула я, но все же ускорила шаг.
В тронном зале меня уже поджидал сегодняшний жених и его свита. Назвать парнем его мог только человек с непоправимо плохим зрением.
Толстенький, лысенький, с выпученными рыбьими глазами и выпирающим животом. Типичный правитель предпенсионного возраста, он вальяжно восседал на предусмотрительно взятом в дорогу высоком кресле, обитом красной бархатной тканью. Свита же была представлена исключительно загорелыми дюжими ребятами, хмуро подпирающими колонны тронного зала.