— И весьма убедительно притворяется, что даже не замечает тебя.
— Ну, это известная уловка…
— Реджи, — непререкаемым отцовским тоном перебил Маркус, — мы с друзьями потратили целых полгода, спасая тебя от тебя самого. Ты, кажется, лично постановил, что если упрочить репутацию, — он кашлянул, — а говоря твоими словами — «казаться мрачным и опасным», — Маркус закатил глаза, — дамы начнут поголовно падать к твоим ногам.
— Будет тебе, Маркус. — Реджи наконец отвел взгляд от мисс Эффингтон и усмехнулся другу. — Признайся, ты повеселился на славу, пуская слухи о моих скандальных похождениях. О моих баснословных пари…
— Увы, заключенных преимущественно со мной, — уточнил Маркус, — и отнюдь не баснословных.
— О моих легендарных подвигах во славу прекрасных дам… Маркус фыркнул.
— И о дуэлях. Последнее — исключительно твоя затея.
— Притом самая удачная из всех. — Маркус самодовольно кивнул. — Блестящая мысль. Ничто не придает мужчине больше шарма, чем дуэль!
— Безусловно, но считаю своим долгом напомнить: к этим достижениям и я приложил руку, — хмыкнул Реджи.
— Надменностью и развязностью, — согласился Маркус и с любопытством взглянул на друга: — А я и не подозревал, что ты на такое способен.
Реджи скромно пожал плечами:
— Чем богаты, тем и рады.
— К сожалению, эта твоя кампания что-то не приносит плодов: у твоих ног не видно ни единой дамы.
— Так ты заметил? — Реджи в притворном отчаянии покачал головой. — Но сезон едва начался, терять надежду еще слишком рано. Думаю, триумфы вроде сегодняшнего мне помогут.
— Кстати, о триумфах… — Взгляд Маркуса ускользнул в сторону, Реджи обернулся.
К ним направлялся Кристиан Эффингтон.
— Прекрасная победа, милорд. — Эффингтон с усмешкой поклонился. — Чертовски славная была скачка, хотя мне она принесла поражение.
— Прошу прощения, — отозвался Реджи без тени сожаления.
Эффингтон рассмеялся:
— Напрасно. Признаться, много воды утекло с тех пор, как меня ставили на место у всех на виду. Но в детстве старшие братья не уставали смирять мою гордыню, то и дело обыгрывая и побеждая меня.
— Помогало? — Маркус с любопытством вскинул бровь.
— Вы про гордыню? — хмыкнул Эффингтон. — Ничуть. Его смех был заразителен. Реджи задумался, помолвлена ли его сестра.
— Дьявольски неловко заводить этот разговор, милорд, но я очутился в настолько затруднительном положении, что вынужден просить об одолжении… — Эффингтон многозначительно взглянул на Маркуса, тот вежливо извинился и отошел. Эффингтон понизил голос: — Похоже, я переоценил свои возможности и, поскольку я не в состоянии…