Снятся боярам страшные сны. Снится им грозный всадник - Разин верхом на коне.
В тревоге живут бояре. И в Твери, и в Рязани, и в Орле, и в Москве, и в других городах и сёлах.
Послышится цокот копыт по дороге - затрясутся осинкой боярские ноги.
Ветер ударит в окна - боярское сердце замрёт и ёкнет.
Боярин Епифан Кузьма-Желудок боялся Степана Тимофеевича Разина не меньше других. А тут ещё барский холоп Дунайка рассказывал ему что ни день, то всё новые и новые страсти. И, как назло, всегда к ночи.
Много про Разина разных слухов тогда ходило. И с боярами лют, и с царскими слугами крут. И даже попов не жалеет. А сам он рождён сатаной и какой-то морской царицей. В общем, нечистое это дело.
– Пули его не берут, - говорил Дунайка.
– Пушки, завидя его, умолкают.
– Перед ним городские ворота сами с петель слетают.
– Ох-ох, пронеси господи! - крестился боярин Кузьма-Желудок.
– А ещё он летает птицей, ныряет рыбой, - шепчет Дунайка. - Конь у него заколдованный - через реки и горы носит. Саблю имеет волшебную. Махом одним сто голов сбивает.
– Ох, ох, сохрани господи!
– А ещё, - не умолкает Дунайка, - свистом своим, мой боярин, он на Волге суда привораживает. Свистнет, и станут на месте струги. Люди от погляда его каменеют.
– Ох, ох, не доведи свидеться!
Живёт боярин, как заяц, в страхе. Потерял за месяц в весе два пуда. Постарел сразу на десять лет. На голове последних волос лишился.
Молился боярин Епифан Кузьма-Желудок, чтобы беда прошла стороной. Не услышал господь молитвы.
И вот однажды ночью случилось страшное. Открыл бедняга глаза - Разин стоит у постели.
Захотел закричать боярин. Но понимает - не может.
И Разин молчит, лишь взглядом суровым смотрит. Глаза чёрным огнём горят.