Я вернулась, немного задержалась за стоянкой – машина стояла на том же месте. Дважды я прошла туда и обратно, чтобы выяснить, где дежурный. Но он возился в другом конце стоянки. На третий раз я перелезла через стену. Еще во время спора с Джун я заметила, что у машины неплотно прикрыта одна из форточек, и теперь в этом убедилась. Если рука маленькая, её совсем нетрудно просунуть внутрь и нажать на ручку двери. Потом остается только бросить искоса взгляд на стоящие вокруг автомобили, открыть дверцу, дотянуться до заднего сиденья и схватить сумку.
Сунув её под пальто, я снова перемахнула через стену и бросилась бежать.
Это была первая вещь, которую я украла, и сначала я была просто в ужасе. Только возле самого дома я пришла в себя и начала соображать. Я вспомнила, как раньше попалась из-за девчонки, с которой мы вместе проделали вместе, а потом она струсила и выдала нас обеих. Если Джун увидит сумку, мне никогда уже не чувствовать себя в безопасности. Я свернула в темную аллею и посмотрела, что там есть. Два фунта одиннадцать пенсов, альбом марок, чековая книжка, носовой платок и компактная пудра.
Я достала деньги и марки, остальное оставила, дошла до самой гавани возле Барбакана и бросила сумку в море.
В субботу днем я отправилась на выставку роз. Меня мало волновали цветы, просто я думала, что Ротлэнд может поинтересоваться, была ли я, а врать трудно, если представления не имеешь, как там вообще все выглядит.
Но, попав туда, я пришла в полнейший восторг от огромного количества роз и поняла, что моя несчастная розочка с заднего двора, вряд ли принадлежала к тем образцам, по которым можно судить об этом цветке.
Народу там собралось видимо-невидимо, и все из тех, которых я увидела только в Лондоне. И хотя я с удовольствием подорвала бы их всех к чертовой матери, нужно признать: деньгами своими они распорядиться умели. Я слышала, как одна женщина заказывала шестьдесят роз сорта «Пис», сорок штук сорта «Даки Мейден», три десятка – «Опера». Я попыталась представить, каковы же размеры её сада, поскольку она сказала, что хочет всего лишь «заменить» этими часть старых. Двое мужчин обменивались впечатлениями вчерашнем обеде в Нью-Йорке. Какая-то дама жаловалась, что на вилле в Каннах розы растут лучше, чем у неё дома в графстве Суррей, и она не понимает, почему. Как же это было непохоже на местную биржу труда с её безнадежными и забытыми Богом клиентами! Сознают ли вообще эти люди, что живут на одной планете?
Кто знает, может и у меня когда-нибудь будет вилла в Каннах, где бы они ни были.