После ужина он сказал, что сходит со мной туда, где меня сбил велосипедист, может быть отыщем потерянный портфель, и у меня духу не хватило отказаться. И по дороге он рассказывал про Южную Америку, откуда только что приплыл, а я расспрашивала о лошадях. Потом я нашла угол, где меня якобы сбили, и мы ломали голову, где может быть портфель, я будто случайно зашла в подворотню и обнаружила его возле кирпичной стены. Мы пошли домой и на полпути дядя Стивен вдруг спросил:
– Что же на самом деле случилось, Марни?
Я рассердилась, что он мне не верит, и вновь принялась за свою историю во всех подробностях, описывая и велосипед, и мальчишку на нем, и женщину, которая помогла мне подняться, и в чем она быта одета, и что сказала я, и что говорили другие; к тому времени я сама уже почти в это поверила.
Дядя Стивен не выдержал:
– Хорошо, милая, я просто спросил.
Но по его тону я поняла: он все равно мне не поверил, и рассердилась ещё больше. Весь путь домой я угрюмо молчала, пока у самой двери он спросил:
– Ты уже думала, чем будешь заниматься, когда окончишь школу? Что хочешь делать?
И я ответила:
– Мне хотелось бы работать с животными, лучше всего с лошадьми.
– Этого хотят многие девочки. А если не получится?
– Тогда не знаю.
– А что тебе лучше дается в школе?
– Ну, честно говоря, не многое.
– Ты не скромничаешь? Мама говорит, у тебя способности к математике.
– Да, считать я умею.
– И только? Ну ладно, Марни, на следующий год посмотрим. Я бы хотел помочь, послать тебя, скажем, на курсы секретарей, дать возможность повидать мир. В жизни много интересного, Марни. Тебе следует уехать отсюда.
В четверг, пятнадцатого, я одна начисляла зарплату. Правда, мне в помощь предложили Дженнифер Смит из технологического отдела, но я отказалась. В два часа дня я выписала чек на тысячу сто пятьдесят фунтов стерлингов и отнесла на подпись мистеру Холбруку. Потом отдала его вахтеру Говарду, который в сопровождении мастера Стетсона отправился в банк. Вернувшись, они принесли мне два голубых пакета наличных. К этим тысяче ста пятидесяти фунтам я добавила ещё двести пятьдесят – выручку от розничной торговли, потом принялась рассчитывать зарплату и раскладывать её по конвертам. Меня никто не беспокоил. К пяти часам три четверти работы были сделаны, и мистер Уорд, запирая деньги и готовые конверты в сейф, язвительно осведомился, уж не собираюсь ли я оставить мисс Клейбоун без работы.
Прошла ещё одна неделя. Я получила открытку от Сюзан.
«Погода шикарная. Завтра уезжаю в Шэнклин. Только что купалась. До встречи. С. К.».