В конце концов, я как-то справилась. Большую часть забот, как обычно, взяла на себя миссис Ленард. В последний момент, когда в дверь уже кто-то звонил, заело молнию на моем платье; обращаться к Марку за помощью я не хотела, поэтому пришлось, отчаянно извиваясь, вылезать из полузастегнутого платья, тянуть молнию вверх и забираться в него тем же манером. И суп оказался пересолен, и камин в гостиной дымил.
Принимать у себя родственников Марка – ещё куда ни шло, но ещё и Роумэн… Мне пришлось впервые разыгрывать хозяйку перед знатными родственниками и одновременно бдительно следить за ним.
Правда, когда дошло до виски со льдом, доктор Роумэн уже не казался таким страшным. Я ожидала увидеть настоящего Дракулу и даже отлегло от сердца, когда вошел лысеющий мужчина с усталым лицом, в поношенном коричневом костюме. Говорил он о своих детях, об отпуске, проведенном за границей, о своей диете, и говорил не для отвода глаз, а так, словно только это его и интересовало. Раз пять за вечер мы с ним разговаривали, и, похоже, я не вызывала у него никакого особого любопытства. Казалось, он просто выбрался из дому ради хорошего ужина – и только, а ел он и правда с аппетитом.
Если бы мне действительно был нужен всепонимающий исповедник, конечно, Роумэна в расчет брать не следовало. Но посещать его, выполняя свою часть уговора с Марком, казалось мне вполне приемлемым.
Я вновь испытала невольную симпатию к миссис Ротлэнд, несмотря на то, что она была матерью Марка. Оставаясь доброй и приветливой, она относилась ко мне без малейшего покровительства, и хотя в ней безошибочно угадывалась порода, держалась она без той ужасной церемонности и чопорности, которые отличают пожилых женщин её круга. Зато миссис Ньютон-Смит была полной её противоположностью, и мне пришлось выдержать суровое испытание, когда я повела их наверх привести себя в порядок. Боже, как я была рада, что закончила в свое время курсы правильной речи, хотя это, пожалуй, делало меня самой фальшивой из нас троих.
Когда мы опять спустились вниз, Марк рассказывал о моем скакуне, и оказалось, что Рекс помешан на лошадях и немедленно хочет все знать о Фьюри. История о том, как я купила его на торгах и держала на ферме в Глостершире оказалась очень к месту – это ставило меня в один ряд с ними. Оказалось, что Рекс регулярно охотится – Боже мой, каких же размеров должна быть лошадь, чтобы нести его на себе – а поскольку это всего в восемнадцати милях от нашего дома, он пригласил и нас с Марком. Я из любезности согласилась, подумав, что найду потом предлог отказаться, потому что никогда не охотилась и не люблю этого.