Всем досталась по разделу земля. Нет в Копытовке ни бедных теперь, ни богатых. Все равны. Хорошо!
Кончили мальчишки игру.
— Э-эх, — вздохнул Симка.
— Э-эх, — вздохнул Петька.
— Если б такое на самом деле.
И вдруг…
— Революция! Революция! Революция! Скинули в Питере власть богатеев…
— Рабоче-крестьянская, новая власть!
— Декрет о земле!
Всколыхнулась деревня Копытовка. Гудит что улей в час медоноса. Словно в похмелье мужицкие души. От светлой радости бабы ревут навзрыд:
— Земелька, землица…
— Земелька, землица…
— Неужто декрет?..
Приехал в село агитатор.
— Товарищи! Граждане! — поднял в руке бумагу. — Вот он, земельный декрет. Принят на съезде солдат и рабочих. По докладу Ульянова-Ленина. В два часа ночи, двадцать шестого сего октября. Землю — крестьянам, громыхает оратор. — Конец Перегудовым. Да здравствует наша Советская власть!
— Ура! — кричат мужики, веря не веря в свершённое чудо.
Выйди на холм. Посмотри налево, направо. Повернись на все на четыре стороны. Лежит вековая кормилица. Смотрит вздыбленной зябью. Дышит привольным паром.
Чья же это земля?
Это — Саврасовых, это — Нееловых, это — Непитовых. А это Оглоблиных, Кожиных, Вяловых. А там, за бугром, — Горевых, Стоновых, Сажиных, Зоревых… По всей необъятной России стала в народных руках земля.
КАК ВАСЯТКА ОТЦА УВИДЕЛ
Заждался отца Васятка. Далеко у Васятки отец — на войне, на германском фронте.
— Мам, а мам, — пристаёт мальчик к матери. — А что он там делает?
— Воюет, Васятка, — ответит мать.
Что же ответить сыну? Мал, глуп ведь ещё Васятка.
Разве поймёт, что это капиталисты и помещики погнали отца на войну. Хотят захватить они новые земли. Вот и воюет для них отец.
Ждёт не дождётся отца Васятка.
И тот всё время о сыне думает. О доме своём, о жене, о далёкой родной Ракитовке.
Четвёртый год, как идёт война. Большая война. Мировой называется. Сражаются русские, немцы, французы. Другие народы бьются. Льётся потоком солдатская кровь.
Капиталисты и помещики русские гонят русских солдат на немцев. Богатеи немецкие гонят немецких солдат на русских. Идут друг на друга англичане, австрийцы, венгры, французы.
Солнце палит, грязь, непогода.
— В атаку! В атаку! В атаку!
Нет надежды на мир солдату.
Окопы, окопы, окопы. Горы убитых. Всё больше и больше на свете сирот.
Герасим Ракитов, отец Васятки, четырежды ранен, дважды контужен, шрам от штыка на лице. Нелёгкая участь солдата. Вздыхают в окопах солдаты:
— Увидим ли дом родной?!
«Доживу ли, увижу ль Васятку?» — думает с болью отец.
И вдруг как вспых среди ночи:
— В Питере власть у рабочих!
— Штурмом захвачен Зимний дворец!