Смотрят молодые люди на государя. Вот ведь милый какой государь. Даже неловко им как-то стало.
Николай I был неплохим актёром. Умел он принять вид устрашающий и тут же на редкость добрый. Знал, где мягко сказать, где твёрдо. Где голос повысить, где перейти на шёпот. Тренировался царь перед зеркалом. Даже у настоящих актёров уроки брал.
Вот и сейчас: выпятил грудь государь, голову важно вскинул, посмотрел по-отечески на декабристов.
— Уверен, господа, пробудете в крепости вы недолго. Надеюсь вас видеть снова в своих полках.
Слова эти были равны прощению.
Стоявшие рядом с царём приближённые бросились целовать Николаю I руки. Кто-то шепнул молодым офицерам, чтобы и они подошли к руке государя.
Переглянулись друзья. «Эх, была не была! Бог не выдаст, свинья не съест…»
Протянул Николай I им руку для целования. Протянул и опять говорит:
— Надеюсь вас видеть в гвардейских полках. Уверен в чистосердном вашем признании. Жду рапорт от каждого с описанием всех возмутительных дел.
Кто-то подсказал Николаю I:
— О Рылееве пусть больше напишут. Пусть не забудут про братьев Бестужевых.
— О Рылееве — больше, о Бестужевых — больше, — сказал Николай I.
Вот тут-то и поняли друзья, почему царь стал вдруг таким добрым, во имя чего обещал им прощение.
Стоит Николай I с протянутой рукой. Не подходят к руке офицеры.
— Целуйте же, — кто-то опять шепнул.
— Целуйте!
— Целуйте!
Не хотят целовать офицеры. Стоит Николай I, держит на весу руку, от неудобства как рак краснеет.
Хорошо, не растерялся флигель-адъютант Дурново, выскочил он вперёд, наклонился к руке государя. Чмок! — разнеслось по залу.
КОНСТИТУЦИЯ
14-го декабря на Сенатской площади не раз раздавались призывы:
— Конституцию!
Кричали в народе и даже в войсках. То есть люди хотели, чтобы в России была республика.
Об этих призывах много говорили тогда в Петербурге. Неприятно, конечно, царю Николаю I подобное слышать. Хочется ему что-то такое придумать, слово «конституция» как-то так объяснить, чтобы получилось вовсе не то, что означает это слово на самом деле.
Думал, думал царь Николай I, ничего не придумал. Поручил придумать своему младшему брату великому князю Михаилу.
Думал, думал князь Михаил, ничего не придумал. Вызвал царь генерал-адъютанта Левашова.
Но и Левашов оказался на выдумку тоже слаб.
Позвал государь флигель-адъютанта Дурново.
— Думай, — сказал и этому.
Вскоре Дурново заявил:
— Придумал.
— Ну, ну?
— Нужно так объяснить, — сказал Дурново, — что не «Конституцию!» тогда кричали на площади, а «Экзекуцию!». Мол, верноподданные вашего величества требовали быстрей наказать виновных. Вот и кричали они «Экзекуцию!». А про конституцию это кто-то потом придумал.