– Не мог Васька ничего плохого сделать, – покачал пенсионер головой. – Не такой он человек, чтобы совесть свою пачкать!
«Я знаю! – хотелось закричать отцу Василию. – Я все понимаю!» Но он не рискнул.
– Некоторые думают, что менты все продажные, – монотонно проговаривал трудно выходящие из горла слова старик. – А никто не понимает, что мы такие же люди. И подонки среди нас есть, и… – он сглотнул слюну, – и герои. А Васька, он был хороший.
– Вы думаете, его уже нет среди живых? – спросил священник.
– Конечно. Был бы жив, обязательно матери весточку бы прислал. Он у нее один остался.
Священник крякнул. Он понимал, что старик скорее всего прав, он ведь и сам еле вырвался из цепких лап, а этот Васька был куда как ближе к тайне ковалевского журнала и, вероятно, сам же его и похитил.
– За всю свою жизнь я только один раз нарушил закон, – тихо сказал бывший участковый.
Отец Василий насторожился. Похоже, рассказ о погибшем сыне друга постепенно превращался в исповедь.
– За всю свою жизнь только один раз, – повторил старик. – Когда Ваську за хулиганку загребли.
Священник почесал затылок. Светлого образа невинноубиенного героя из Васьки уже не получалось.
– Отмазал я его тогда – взял грех на душу. А потом посадил перед собой, вот так, как с вами сидим, и говорю: «Васька, гад! Что ж ты делаешь?! Ты же память отца позоришь!» А он мне: «Я все уже понял, дядя Сережа. Чем хотите поклянусь, больше такого не повторится!» Поверил я ему и правильно сделал. Хорошим человеком Васька вырос, достойным.
Отец Василий слушал, затаив дыхание – никогда он не думал, что этот молчаливый, суровый старик способен на такую откровенность, и, слава тебе, господи, ошибался.
Сергей Иванович ушел только через два часа, когда полностью выговорился. Священник сидел за столом Тамары Николаевны – опустошенный, обессиленный, но, как ни странно, легкий и безмятежный. Потому что сегодня произошло одно из тех событий, ради которых и стоит служить в храме, ради которых только и стоит жить.
Пронзительно зазвонил телефон, и священник встрепенулся:
– Але?
– Привет, Мишаня! – прогремел в трубке до боли знакомый голос.
– Санька?! – Отец Василий не мог поверить своим ушам – звонил Коробейник! Честно говоря, он, грешным делом, подумал, что Санька снова исчезнет на несколько лет.
– Угадал! Поздравляю! Как дела, бородатый?
– Да нормально вроде, – смутился отец Василий. Он не до конца понял, отчего такая заинтересованность – чрезмерная забота о близких не входила в число основных Санькиных добродетелей, хотя, учитывая недавние события…