– Послушайте, Сергей Иванович, – пробило вдруг его старое воспоминание. – А вы в похоронах Парфена не участвовали?
– Нет! – сурово отрезал бывший участковый.
– А ну-ка нажмите сигнал!
– Зачем?
– Нажмите, нажмите!
Сергей Иванович пожал плечами и тронул клаксон. «Я – Кукарач-ча! Я – Кукарач-ча! А я ч-черный таракан!» – раздался над храмовым двором жизнеутверждающий латиноамериканский мотив. Точно такой, как тогда, когда на похоронах Парфена братва перекрыла главную транспортную артерию города.
– А ведь это вы, Сергей Иванович, на парфеновских похоронах отличились! – засмеялся отец Василий.
– Надо же, запомнили, – усмехнулся Сергей Иванович. – Было дело, сигналил я. Мы в больницу торопились, супругу прихватило, а они всю дорогу своими лимузинами перегородили. Ну я и не удержался!
– И правильно сделали! – заключил священник.
* * *
Они выехали за город, и отец Василий, расстелив на коленях карту, принялся вычислять.
– Та-ак… привезли меня из Максимовки. Это вот здесь. А я выплыл туда с этого берега. Но, правда, я еще до Максимовки шел будь здоров, пусть даже и хромая. Давайте-ка попробуем подъехать вот сюда.
– Сюда так сюда, – соглашался пенсионер. – Хотя, если честно, никакой дороги я здесь не вижу.
– Там грунтовка была – это я прекрасно помню.
– Что ж, поищем грунтовку, – кивал бывший участковый.
Далеко позади осталась когда-то громыхавшая механизмами усть-кудеярская промзона, затем огромная, сверкающая битым стеклом свалка, затем поля совхоза «Красный комбайнер». Не так давно священника везли этими дорогами, однако, находясь в багажнике, он только и запомнил, что вонь пропитанной солидолом ветоши. Но по мере того как они наматывали километр за километром, в нем поселялась странная, ничем не оправданная уверенность, что они найдут это место, обязательно найдут!
И действительно они увидели этот съезд, круто спускавшийся вдоль зарослей искореженного жарой вяза.
– Здесь! – глотнул священник, ощутив, как моментально подобралось у него все внутри.
Сергей Иванович осторожно повел своего железного друга вниз и, немного зацепив днищем за выступ внутри колеи, аккуратно съехал на укатанную полосу грунтовки.
– Однако! – недовольно проворчал пенсионер.
– Они здесь тоже дном зацепили! – торжествующе заявил священник.
«Запорожец» бодро побежал к Волге, и уже минут через десять они оказались в небольшой, поросшей сухим камышом ложбинке. Честно говоря, никакого камыша священник не помнил, но тогда стояла глухая ночь, и он, одурманенный побоями и недостатком кислорода, запросто мог его не заметить.