— Долларов?!
Сурен довольно улыбнулся.
— Ну конечно, Барби! Не рублей же!
Она покачала головой.
— Столько мой бывший жених заработает в своём лесу месяца за два-три!
— Почему бывший? — заинтересовался Сурен.
— Потому, что он не может устраиваться в жизни. Он предложил мне ехать с ним в какую-то тайгу, к этим ужасным ракетам, которые сделают его импотентом, — с досадой сказала она. — А потом накричал на меня и бросил трубку.
— Это плохо, — Бабиян покачал головой. — Каждая девушка должна выходить замуж, создавать семью. Таков закон природы.
— Слушай, Сурен, женись ты на мне, — неожиданно предложила Оксана.
Бабиян утратил обычную невозмутимость и даже поставил рюмку на стол. Он внимательно посмотрел в лицо своей юной спутницы: не шутит ли?
— Ты что, серьёзно?
— Вполне, — девушка выжидающе прищурилась, уголки губ чуть заметно поползли вверх. — А что, тебя это пугает?
Губы Сурена Бабияна, известного в определённых кругах Тиходонска под прозвищем Змей, сжались в плотную линию, холодные глаза заблестели твёрдыми злыми льдинками.
— Меня никто и ничто не может напугать, детка. Ты разве не знаешь, что я женат?
Незнакомый жёсткий тон и ледяной взгляд напугали Оксану. Она перестала улыбаться. Окружающая природа пожухла, приятная прогулка вмиг утратила свою прелесть.
— Я знаю… Но любишь-то ты меня, а не свою жену…
— А ты знаешь, что у меня есть дети и четверо внуков? — холодные глаза безжалостно гипнотизировали молодого педагога.
— Ну да… Но что это меняет?
— Как что? Я сам, моё имя, мои деньги и моё имущество сейчас принадлежат семье. А если я женюсь на тебе, кому они будут принадлежать? Может быть, тебе и твоей семье?
Теперь в голосе кавалера звучала отчётливая угроза. Вмиг исчезли обычные обходительность и дружелюбие. Перед Оксаной сидел совсем другой человек. Чужой и страшный.
— При чём здесь имущество и деньги? Разве я из-за этого?!
— А из-за чего? Из-за моей красоты? Я действительно был красивым парнем… Лет тридцать-сорок назад. Когда тебя ещё не было на свете.
— Я и не думала претендовать на твои деньги, — растерянно лепетала Оксана. Она чувствовала, что допустила серьёзную ошибку, и не знала, как поправить дело.
— Это правильно, — кивнул Сурен. — Те, кто так думал, все плохо кончили. Все до одного.
— Вы меня неправильно поняли, Степан Григорьевич! Просто мне надо выходить замуж, вот я и подумала…
— Головой надо думать, а не… другим местом!
Сурен хлопнул ладонью по столу, рюмка покатилась на палубу. Официант быстро поймал её, но ставить обратно не стал и ушёл на корму. Алик бросил насторожённый взгляд и снова отвернулся.