Автобус натужно тащился по выбоинам и ухабам, то и дело останавливался в райцентрах и приткнувшихся к шоссе населённых пунктах, изрыгая изжёванных и потных пассажиров. В салоне становилось просторнее, появились свободные места, потом освободилась половина автобуса. Молодой лейтенант и красивая девушка с капризным выражением лица сидели справа от прохода в задней части салона. Саша снял лейтенантский китель, оставшись в форменной рубашке с погонами, закатал рукава и расстегнул несколько пуговиц. Спёртый воздух был пропитан миазмами, он попытался открыть окно, но оно было заколочено наглухо.
— Так что это за Степан Григорьевич? — как бы невзначай вернулся он к теме, которую уже неоднократно затрагивал. — Почему он вёл себя как хозяин? Почему взял на себя такие расходы? Почему ты его поцеловала?
— Ой, ну сколько можно говорить об одном и том же? — Оксана подняла глаза. — Я тебе уже всё рассказала. Человек устроил нам праздник, я чмокнула его в щёку, что с того? Ты же не тиходонский Отелло в лейтенантском мундире? И вообще, не приставай ко мне с всякими глупостями!
Как опытный разведчик или неоднократно судимый уголовник, она избегала конкретизации и уточнений, ограничиваясь самыми общими и неопределёнными словами. Причём этому её никто не учил, она сама интуитивно определила тактику, максимально затрудняющую выявление лжи.
Многочасовая тряска в душном междугороднем автобусе не могла поднять настроение Оксане. Кудасов всю дорогу предпринимал отчаянные попытки растормошить свою молодую супругу и отвлечь её от мрачных мыслей, но у него ничего не получалось.
— Оксанка, рассказать анекдот? — приступил он к очередной попытке. — Приходит генерал домой, а там…
— У меня нет настроения для анекдотов, — отрезала Оксана.
Разувшись и забравшись с ногами на сиденье, девушка больше смотрела в окно, чем на расположившегося слева Александра. Мимо проплывали убогие пейзажи российской глубинки, которые она расценивала как печальных предвестников её будущего. Солнце припекало через толстое стекло, занавески на окне не было, Оксана изнывала от жары. Она пыталась заснуть, но и это ей сделать не удалось.
— Я думаю, что это твоё Кротово ещё хуже, чем я предполагала, — раздражённо произнесла новобрачная. — И это называется медовый месяц! Честно скажу тебе, Саша, я представляла его себе несколько иначе.
— Да, это не медовый месяц, — Саша ласково погладил нежные девичьи ступни. — Это трудовые будни. Прости, но когда мне предложили эту работу, отказаться от неё или попросить отсрочки на месяц было бы по меньшей мере неразумно. Я бы даже сказал, глупо.