Начальник русского отдела встал. Это было не принято и демонстрировало чрезвычайность происходящего.
— Профессор Кольбан считает, что это подстава русских. Муляж. Макет. Фальшивка…
Наступила зловещая тишина. Доложить Президенту о победе и узнать, что на самом деле за победу выдано поражение, — это значит подписать себе приговор. Речь может идти только о снижении наказания.
— Объясните подробно, Лоуренс! — приказал Директор. Голос у него был хриплым и напряжённым. Он понимал, что вряд ли профессор ошибся.
Маленький человечек со сморщенным лицом подёргал себя за мочку уха.
— Во-первых, меня насторожила реконструкция маршрута объекта. В пятнадцать часов ровно «Плутон» зафиксировал его движущимся от Челябинска на восток. Встреча с детектором произошла в шестнадцать десять. А в восемнадцать двадцать «С-126» обнаружил его возвращающимся в Челябинск. На снимках, сделанных другими спутниками — как за предыдущие сутки, так и за последующие, — никаких следов объекта не обнаружено. То есть его маршрут составил около ста восьмидесяти километров — девяносто в одну сторону и девяносто в другую.
— Значит…
— Таковы факты, цифры, явления, — занудливо произнёс профессор. — Я не могу давать им оценку. Это дело аналитиков.
Начальник аналитического сектора Мэл Паркинсон заёрзал на стуле. Переводить слова технического эксперта предстояло ему.
— Лоуренс считает, что объект специально подставили под наши детекторы. С учётом очень короткого маршрута можно предположить, что это была тщательно спланированная и подготовленная операция русских. Если учесть, что первый контейнер пропал, то такая версия может быть вполне реальной.
— А ядерная боеголовка, черт вас всех побери! — не сдержавшись, загремел Директор. — Вы доложили, что детекторы зафиксировали боевой заряд баллистической ракеты!
Начальник технического сектора Дэвид Варне тихо откашлялся.
— Совершенно точно, сэр. Уровень излучения характерен для стандартной ядерной боеголовки, стоящей на вооружении русских.
Маленький человечек поднял руку.
— С учётом странностей маршрута, я проанализировал запись детекторов низкой радиации, — уверенным тоном продолжил он. — И оказалось, что наибольший уровень излучения отмечен в середине раздвижного вагона. В середине. Не в конце, не в начале, а именно в середине. Насколько я знаю, ядерный боеприпас располагается в головной части ракеты. Тогда эта головная часть должна находится в начале вагона или в его конце, принципиального значения это не имеет. Если существуют ракеты, в которых ядерный заряд располагается в середине, тогда такой факт можно объяснить. Если таких ракет не существует, а я о них ничего не слышал, то остаётся предположить, что стандартная русская боеголовка просто стоит на полу вагона, без всякой ракеты. Что это означает — не мне судить. Для этого есть мощные умы аналитиков.