— Ой, да зачем вы с кожурой едите, давайте я помогу!
Женщина очистила картофелину, освободила от скорлупы яйцо, причём сделала это быстро и споро.
— Давай, сынок, за всё хорошее, — мужчина с седыми усами придвинул ему стакан, на четверть наполненный мутноватой, резко пахнущей жидкостью.
Пить на серьёзной, связанной с риском для жизни операции — дело совершенно немыслимое и недопустимое, но Мачо выпил. Самогон показался немного похожим на текилу или граппу плохого приготовления. По телу стало разливаться блаженное тепло. Опытный шпион почувствовал полное расслабление, ему захотелось плюнуть на своё задание, заснуть и просто ехать, ехать, ехать — куда угодно, только чтобы без остановки. Среди беспорядочного шума, невнятных обрывков разговоров, непривычных запахов…
Но его умиротворённый настрой перебил очередной телефонный звонок.
— Едешь? — спросил Салим.
— Еду! — ответил Мачо, чувствуя, как исчезает расслабление и внутри все сжимается в тугую пружину.
— Через два часа я позвоню, и ты спрыгнешь. Там и встретимся, — сказал Салим и тут же отключился. Возможно, он боялся, что его запеленгуют.
С трудом устроив телефон на смятой простыне, Мачо набрал номер Малкова.
— Снова позвонил. Сказал — через два часа прыгать.
— Хорошо. Постараемся подтянуть людей в этот район.
— Куда прыгать, сынок? Ты парашютист, что ли? — спросил седоусый. К большому удивлению Мачо, выяснилось, что «папаше» всего сорок лет, а зовут его Василием. «Тёзки, значит», — обрадованно сказал он после знакомства.
— Ну его к бесу, этот парашют. Вон, руку сломал, допрыгался! Давай лучше ещё выпьем!
— Давай! — засмеялся Мачо. Он уже знал, что в России надо произносить тосты и чокаться.
— За сбычу мечт!
Стаканы сошлись с глухим звоном.
— Точно, это по-нашему! Давай ещё!
— Нет, я больше не буду…
Мачо привалился к стенке вагона и закрыл глаза. Приятно кружилась голова, он был абсолютно спокоен и совершенно не нервничал перед встречей с опаснейшим террористом планеты. Два часа. Всего два часа. Нет, целых два часа у него есть. А там как бог даст…
— Спишь, американец?
Знакомый жуткий голос ворвался в сознание, и он понял, что действительно спит и видит сон.
— Просыпайся, пора отправляться в ад!
Голос был слишком реальный. Мачо открыл глаза и содрогнулся: напротив, на месте седоусого тёзки сидел Салим. Невероятно, но никакой ошибки не было. Хищное лицо, измождённое больше, чем обычно, просторная куртка, торчащий из-под воротника проводок, который он то и дело, будто играя, ловил зубами.
— Здравствуй, Салим, — не выражая никаких чувств, сказал Мачо и сел поудобней, уложив на столик загипсованную руку. Но она не привлекла внимания араба.