Боб попытался представить себе Т.Петтиса Шэдвелла мальчишкой, не смог и стал пить бульон. "Хороший бульон, - сказал он. - Спасибо. Очень любезно с вашей стороны".
Шэдвелл упорно твердил, что оно того не стоит. Он хихикнул. "Старина Пит таскал в своем старом портфеле обалденнейшие материалы, - сказал он. По сути дела, часть их имела отношение к одной затее, которую мы когда-то пытались вместе осуществить. Однако из этого ничего не вышло, и старикан по этой причине стал склонен к некоторой запальчивости, но все же... я полагаю, она показалась бы вам интересной. Можно я вам покажу?"
Боб чувствовал себя по-прежнему гадко, но желание умереть прошло. "Конечно", - сказал он. Шэдвелл окинул взглядом комнату, затем выжидательно посмотрел на Боба. Спустя минуту он сказал: "Где он?" - "Что где?" - "Портфель. Старика Мартенса".
Они уставились друг на друга. Зазвонил телефон. Боб застонал, поморщился от боли, снял трубку. Звонила Норин, девушка с притязаниями в области драматургии и литературы, с которой он тайком предавался разврату на основе принципа то да, то нет, причем периоды "нет" возвещало присутствие в квартире Норин матери Норин (вязание, нравственные устои средних слоев населения и все прочее), когда приходил весьма сладострастно настроенный Боб.
- У меня жуткое похмелье, - сказал он в ответ на ее первый (сдержанный и общепринятый) вопрос, - и в квартире развал.
- Видишь, что происходит, стоит мне на минутку от тебя отвернуться? радостно закудахтала Норин. - К счастью, на сегодня у меня нет ни работы, ни общественных обязанностей, так что я сейчас приеду.
Боб сказал: "С ума сойти!", повесил трубку и повернулся лицом к Шэдвеллу, который грыз кончики своих цепких пальцев. "Спасибо за бульон", - сказал он, и в его голосе прозвучала некоторая завершенность.
"А как же портфель?" - "У меня его нет". - "Он стоял около стула старика, когда я видел вас обоих в баре". - "Тогда он, наверное, в баре и остался. Или он в больнице. А может быть, у полицейских. Но..." - "Его там нет. И у них тоже нет". - "Но и у меня его нет. Правда, м-р Шэдвелл, я вам очень благодарен за бульон, но я не знаю, куда, к черту..."
Шэдвелл потер свои крохотные заостренные усики, похожие на значок Л, обращенные острием к его крохотному остренькому носику. Он встал. "Как жаль, право. Эти бумаги связаны с делом, в котором мы участвовали вместе со стариной Питером... в действительности, я имею на них такое же право, как... Хотя послушайте. Может быть, он вам о нем рассказывал. Он говорил об этом всякий раз, как напивался, а когда не напивался, тоже, как правило, говорил. О том, что ему нравилось называть "Истоками Нила"? М-м-м?" Эта фраза добралась до колокольни, и тогда колокола явно зазвенели, во всяком случае, Шэдвелл это заметил. Он совершил как бы прыжок вперед, и его пальцы легли на плечи Боба.