Распятие Иисуса было для ограниченных людей свидетельством глупости и слабости. Но то же распятие, увиденное в свете воскресения, обнаружило в Нем силу и мудрость Бога. И только в этом свете можем мы адекватно подходить к рассказам о чудесах в Евангелиях. Если Христос наделен силой Бога, то эти рассказы не только не становятся препятствием к тому, чтобы верить Евангелиям, но представляются в них естественными и разумными. От Того, Кто был воплощением Божьей силы, мы должны ожидать ее проявлений. Наша оценка чудес всецело определяется нашей оценкой Христа. Чудеса описываются в Евангелиях именно потому, что служат иллюстрацией этой силы, нашедшей свое наивысшее проявление в воскресении. Воспринимаемые с этой точки зрения, евангельские рассказы о чудесах предстают полными глубокого значения.
Итак, вопрос об истинности евангельских рассказов о чудесах невозможно осветить в представлениях чисто исторического исследования. Последнее этим отнюдь не исключается, так как полный смысл Евангелий в том и состоит, что в Христе сила и благодать Божьи проникли в человеческую историю, чтобы привести к искуплению мира. Но историк может придти к заключению, что описанное в Евангелиях, вероятно, имело место, и, однако, остаться весьма далеким от той реакции, которую авторы Евангелий желали вызвать у своих читателей. Вопрос о том, истинны ли рассказы о чудесах, должен в конечном счете найти ответ в личной вере человека - и не просто вере в историческую истинность этих событий, но в вере в Христа, Который совершил чудеса, вере, должным образом отвечающей силе, посредством которой были свершены эти великие деяния.
Этот ответ верой не избавляет нас, конечно, от обязанности рассматривать каждое из чудес по отдельности и в свете всего доступного нам о них знания, исторического и иного, какое только может иметь к ним отношение. Но это только второстепенная обязанность. Главной является обязанность видеть весь вопрос о чудесах в надлежащем контексте, который обнаруживается в свете важнейшего из всех чудес - воскресения Христа.
Обращаясь к вопросу о независимых, нехристианских свидетельствах о евангельских чудесах, мы обнаруживаем, что нехристианские авторы периода раннего христианства, упоминающие Христа сколько-нибудь подробно, не оспаривают, что Он совершал чудеса. Чудотворцем, как мы увидим, называет Его Иосиф. Позднейшие раввинские источники, как мы также увидим, не отрицают чудеса, но приписывают их магии точно также, как во времена Его служения некоторые приписывали их демонической силе. Колдовством объясняет их и Цельс, философствующий критик христианства второго столетия.