Первые апостолы говорят о Его чудесах как о фактах, с которыми их аудитория знакома так же, как они сами. Подобным же образом первые апологеты упоминают чудеса как события, не оспариваемые противниками христианства. Так, в частности, поступает Квадратус в своей "Апологии", адресованной императору Адриану в 133 г.
Мы уже коснулись чудес исцеления, объяснение которых в свете современных представлений не встречает серьезных трудностей. Другую категорию составляют, однако, так называемые "природные чудеса". Здесь в особенности подход к вопросу определяется нашим отношением к Самому Христу. Если Он действительно был воплощением силы Божьей, нам не приходится удивляться, обнаруживая, что Он в самом деле творил вещи из ничего. Если мы отрицаем за Ним божественный статус, нам не остается ничего кроме поиска таких объяснений, либо шарлатанство, либо искажение текстов в процессе переписки и т.д.
Возьмем историю с превращением воды в вино, расказанную во второй главе Иоанна и во многом уникальную среди рассказов о чудесах в Евангелиях. Можно конечно трактовать ее, как это делает один автор, предполагающий, что вода оставалась все время водой, но что Иисус преподнес ее как вино в порядке добродушной шутки, тогда как глава застолья, проникнувшим духом этого безобидного розыгрыша, сказал: "Конечно, это лучшее вино! Адамово вино! Почему ты только приберег напоследок лучшее вино?" Но утверждать такое значит обнаруживать почти невероятную способность упускать всю цель и контекст этого рассказа. Смехотворно было бы завершить подобным образом толкуемый рассказ словами: "Так положил Иисус начало чудесам в Кане Галилейской и явил славу Свою; и уверовали в Него ученики Его" (2:11), не говоря уже о Его неуместности по отношению к цели четвертого Евангелия: "Сие же написано, дабы вы увервоали, что Иисус есть Мессия, Сын Божий, и, веруя, имели жизнь во имя Его" (20:31). Подобное истолкование не заслуживает даже части быть названным "рационализацией". Какие бы то трудности для истолкования ни представлял рассказ Иоанна, ясно, что в Кане произошло нечто в высшей степени чудесное и впечатляющее, в результате чего ученики усмотрели славу Божью явленной в своем Учителе.
В греческом тексте четвертого Евангелия стоит: "Так положил Иисус начало знакам в Канне Галилейской". Иоанн всегда называл чудеса "знаками", и в других текстах Нового Завета "чудо" часто связывается со словом "знак". Часто встречается фраза "знаки и чудеса", как бы предназначающиеся для сообщения, что о чудесах рассказывается не только потому, что они способны возбудить изумление слушателя и читателя, но и вследствие того, что они означают. Господь наш не высоко ставил веру, вырастающую из простого лицезрения чудес (Иоан. 2:23-25; 6:26). Он хотел, чтобы люди понимали, что означают чудеса. То были знаки мессианской эры, предсказанной пророками древности. Таковы также чудеса Деяний, ибо они совершены именем Христа и Его силой, переданной Его апостолам. Это "великие дела", означающие, что сила Божья проникла в жизнь человека, что "силы будущего века" (Евр. 6:5), обнаруживающие, что будущий век в лице Христа проник в век нынешний. Многие люди были привлечены к христианству, просто пораженные чудесностью этих дел, но другие поняли, что они значат, и могли сказать вместе с Иоанном: "Слово стало плотию и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу как единородного от Отца" (Иоан. 1:14).