Олег при прощании был сдержан, но просил к конверту отнестись «вдумчиво». На их языке это означало – бдительно. На конверте были написаны цифры – номер индивидуального почтового ящика в здании московского Центрального телеграфа, куда его надо было опустить.
Смоляков просьбу друга и коллеги (да и начальника!) выполнил – к настоящему моменту, разумеется, а доберется до Москвы – сделает и все остальное. Во-первых, он добрался до вокзала так, что если бы кому-то взбрело в голову следить за ним (хотя кому?), то уж заподозрить отъезд – точно бы не получилось. Он вышел из дома с мусорным пакетом, в шлепанцах и шортах. Мусор, однако, не выбросил, а, зайдя в подъезд соседнего дома, достал из пакета более приличную одежду и переоделся. К этому времени подъехало такси. Через четверть часа Смоля-ков был на вокзале. С билетом, правда, вышло не очень ловко и оперативно, но что ни делается – все к лучшему, зато он несколько раз проверился . Слежки не было.
Для себя Смоляков сделал простой и логичный вывод: у Олега, видимо, были какие-то служебные неприятности, и он хотел с кем-то в Москве посоветоваться. Смолякову так показалось, по крайней мере, других версий не возникло. Расспрашивать он не стал, а Олег сам ничего не говорил. Ну это ничего, придет время – расскажет, а нужна будет снова его помощь – Филипп, не задумываясь, ее окажет. На то ведь они и друзья.
В прошлом году у них в отделе вышел неприятный случай. Во время дежурства Смолякова пропал важный документ. Даже не то чтобы он был очень важный – содержал в себе заурядную служебную информацию, просто набор фамилий и адресов каких-то людей. Смоляков из помещения не отлучался, но документ исчез. Смоляков подозревал, что на самом деле его и не было – ошибка, скорей всего, была совершена при факте регистрации входящей почты. Но доказать уже ничего не мог. Если бы это стало известно начальству управления, Смоляков был бы немедленно уволен, да и вообще о ФСБ можно было забыть. И Олег его выручил, прикрыл. Каким-то хитрым образом (правда, на то он и слыл асом аналитики!) он смог вытащить из насквозь засекреченных и запароленных федеральных сетей нужную информацию, распечатал ее и оформил задним числом – прежде, чем бумага легла на стол к начальнику областного управления. Фактически он пошел ради друга и подчиненного на должностное преступление. Смоляков потом так ему об этом и сказал, но Олег только отмахнулся. «Не городи чушь, – сказал Олег, – я нарушил инструкции только потому, что инструкции на девяносто процентов идиотские и бюрократические. Мы не на войне, и такая дебильная секретность никому не нужна, но пойди объясни это важным московским перцам!»