— А ты как будто не рад мне, — сказал Бакан, входя в гостиную и плюхаясь в большущее кожаное кресло, стоявшее во главе стола. — Где все твои?
Караваев положил палец на тумблер пульта управления и покосился на магнитофоны: на первом послушно дрогнули стрелки индикаторов, бабина неслышно поползла вправо, но спустя три секунды по окончанию фразы встала.
— 25, 26, 27, 28… — автоматически досчитал Александр Николаевич, наблюдая за монитором. Одна камера установлена в гостиной — переговоры должны происходить именно здесь. На всякий случай вторая и третья камеры вмонтированы в прихожей-гардеробе и в общем коридоре. На втором и третьем фрагментах монитора видно, что помещения бани неторопливо и основательно осматривают крепенькие хлопчики Бакана числом шесть: заглядывают в кабинки, по стенкам зачем-то постукивают, переговариваются вполголоса — бабина второго магнитофона крутится неспешно… А в гостиной небольшая заминка: остановившаяся бабина и два фрагмента монитора фиксируют Кротовье замешательство.
— А чего тебе радоваться? Именины у тебя через два месяца, баб с шампанью ты не привез — пустой вон… — нашелся наконец Крот. — Так что, выпивка и порево на халяву не предвидятся. А чего рано так? Договаривались же-к шести.
— Все равно делать нечего — дай, думаю, заеду пораньше, поболтаю с Коляном, — Бакан не сбился встречным вопросом, поинтересовался вторично:
— А где твои все?
— Отпустил, — махнул рукой Крот. — Думаю, тут лишние свидетели не нужны…
— Правильно думаешь, — Бакан слегка расслабился, бросил на стол сигареты с зажигалкой, кивнул на кожаный диван:
— Присаживайся. Расскажи мне про Тонкого — все, что знаешь.
— По пятьдесят? — заученно поинтересовался Крот, рефлективно подавшись к выходу.
— Можно, — согласился Бакан. — Накрывать не надо — ужинаю в «Космосе». Коньячку и лимончик.
— Секунду, — Крот метнулся в бар, притащил поднос с коньяком и засахаренными ломтиками лимона.
Вслед за ним на пороге возник мужлан под стать Бакану: среднего роста, широченный, с чисто выбритой каменной челюстью. Доложил:
— Типа, все. Посмотрели — ниче такого.
— Ага, — прикрыл глаза Бакан. — Трое — в раздевалке остаются. Остальные — по тачкам. Смотрите там.
— Обижаешь, — присаживаясь за стол и разливая коньяк, буркнул Крот. — Ты меня первый год знаешь?
— Я-то тебя знаю… — Бакан неопределенно хмыкнул. — А вот ты… Ты давно такой херней занимаешься?
— В смысле? — нездорово встрепенулся Крот, едва не пролив коньяк. — Какой херней?
— Держись, держись, Колян! — встревожился прилипший к смотровому оконцу Караваев. — С этим зверем нельзя слабину давать!