Необычайным было и отношение к великому писателю со стороны «петровцев». В день похорон Толстого они не пошли на занятия. Позднее собирались принять участие в большой студенческой демонстрации в память писателя 14 ноября 1910 года. Чтобы помешать очередному проявлению бунтарских настроений молодежи, руководство академии добилось того, что был отцеплен паровоз от ждавшего отправления в Москву состава. В результате возникших волнений многие студенты были исключены, арестованы и высланы из Москвы.
У тайного сыска не существовало никаких иллюзий по поводу «петровцев». Еще в 1889 году товарищ министра внутренних дел сообщал: «В министерстве внутренних дел получены сведения, что на благодарственном молебне, отслуженном в церкви Петровской сельскохозяйственной академии по поводу избавления Августейшей семьи от угрожавшей опасности 17 октября минувшего года, присутствовало из всего наличного числа студентов лишь шесть человек (академия имела в это время около трехсот учащихся. — Н. М.), причем студенческий хор, всегда поющий в церкви, отказался на этот случай петь. Между тем через день, в церкви Святого Дмитрия Солунского, на панихиду по умершему в Саратове писателю Николаю Чернышевскому собралось до ста студентов академии». Цифры говорили сами за себя.
Петровско-Разумовское связано также и с именем А. П. Чехова. Писатель сочувствует волнениям, которые здесь возникают. 9 марта 1890 года он пишет А. С. Суворину: «У нас грандиозные студенческие беспорядки. Началось с Петровской академии… Из академии перешло в университет…» И вместе с тем Петровско-Разумовское входит в его личную жизнь, отношения с О. Л. Книппер-Чеховой. Уже супругами приезжают они в эти места, причем один из приездов оказывается неудачным из-за излишней восторженности «петровцев». В 1901 году студенты увидели ехавших в Петровско-Разумовское Чеховых и решили преподнести писателю огромный букет сирени. Букет был составлен, Антона Павловича в парке удалось найти, но за занятием, которое одинаково смутило обе стороны: Чехов и Ольга Леонардовна гонялись за бабочками. Смущенный писатель бросился вон из парка, его восторженные почитатели так и не решились передать ему цветы. А ведь приезд сюда был давней мечтой писателя. «Когда приеду, пойдем опять в Петровско-Разумовское? — пишет он из Ялты жене. — Только так, чтобы на целый день и чтобы погода была очень хорошая, осенняя…»
Несколькими годами позже студенты Петровской академии присутствовали на Николаевском вокзале, куда было привезено тело писателя. Среди множества москвичей, хотевших отдать последний долг любимому писателю, были студенты-"петровцы", которые «вынесли на руках дубовый с серебряными украшениями гроб и так понесли его; в колеснице не оказалось надобности». Обратил на себя внимание участников траурной церемонии и венок «петровцев» с полной глубокого смысла надписью: «Он жил в сумерках, а думал о том времени, быть может, даже близком, когда жизнь будет такою же светлою и радостною, как тихое весеннее утро».