Жиль слегка отстранился от своего работодателя.
– Это ты хотел, чтобы ее волосы были такого цвета, – напомнил он, – а не я.
Руди бросил на него загадочный взгляд.
– Именно так, именно так! – Он вновь обратил свое внимание на модель, которая медленно поворачивалась на освещенном золотом диске из синтетического стекла, вмонтированном в пол. – Разумеется, в прежние времена мы бы никогда не взяли такую разноцветную сирену. Тогда вкус был более тонким. Кто бы мог поверить, – задумчиво произнес маленький кутюрье, – синие глаза в сочетании с таким невероятным цветом волос? Что-то вроде этой ужасной рок-музыки – она шокирует и будоражит! – Руди невольно коснулся ладонью руки Жиля. – Ого, но посмотри на японцев в первых рядах. Они в восторге и, похоже, готовы купить это лиловое пальто! Черт, но оно чудовищно, Жиль! – неожиданно заметил он. – Цвет лаванды и рыхлый, ужасный велюр. Тебе не стыдно?
Жиль не ответил. Он замышлял свои авангардные модели как вызов здравому смыслу, подобно рок-музыке, ревущей из динамиков демонстрационного зала. Его творчество нужно было не только созерцать, но и пытаться понять.
Конечно, в прежние времена мир высокой моды был совсем иным. Дневное шоу превращалось в целое событие, вызывающее благоговение, без шумихи, свойственной эффектным зрелищам авеню Монтень наших дней. В некоторых старых парижских домах мод в районе рю де ля Пе, где еще были живы традиции Грез, Пату и Шанель, показы проводились в стиле ретро. При полной тишине в зрительном зале, царящей при проходе моделей по подиуму, распорядительница показа, низко склоняясь у кресел важных клиентов, шепотом отвечала на их вопросы. Манекенщицы не позволяли себе ничего лишнего, грациозно скользя по сцене салона, окутанной тишиной, будто в соборе, держа в руках картонную табличку с номером модели для соблюдения установленной последовательности, указанной в глянцевом каталоге.
– Не знаю, как у нее это получается, – Руди Мортесьер задумчиво покачал головой, следя за тем, как рыжеволосая модель делает новый поворот, демонстрируя модель в новом ракурсе. Он слегка толкнул локтем своего помощника. – Эх, Жиль, временами Элис даже напоминает мне Лизиан. Тебе не кажется? Ее окружает такая же таинственная аура. Это очень интригует.
Жиль напрягся. Он сказал себе, что это ничего не значит – случайное упоминание о его жене, Лизиан; Руди вечно вспоминал о былых великих моделях, старых домах моды, ретро-стилях. Но совсем другое дело – ладонь Руди у него на руке.
Жиль снова попытался незаметно отстраниться от своего босса.