– Что за ламинированные ткани? – Они прошли под дождем к товарному складу. Джек оглядел полупустое мрачное помещение, в котором, как объяснили, хранились бесперспективные материалы. – Что это напоминало, трикотаж?
– На шелкопрядильной фабрике? – улыбнулся молодой де Бриссак. – О нет, ничего подобного!
Отец дернул его за рукав и проговорил негромко по-французски:
– Идиот, что же ты делаешь?! Ему вовсе неинтересны твои рассказы о ламинированных тканях!
Младший де Бриссак пожал плечами и вновь повернулся к Джексону Сторму:
– Это по поводу производства ламинированных тканей.
Однако старший де Бриссак вновь настойчиво потянул сына за рукав:
– Ты хочешь погубить нас?
Джексон Сторм продвигался вперед между возвышавшимися стеллажами коробок с одеждой.
– Ладно, так что же это было, – любезно осведомился он, – если не трикотаж?
– Кружево. – Молодой француз, хмурясь, бросил взгляд на отца. – Поистине замечательные дендермондские кружева ручной работы из Бельгии, ламинированные изящной газовой тканью. С ними можно было делать все то, что невозможно с кружевами, – неуверенно продолжил он. – Сочетание непрозрачного ручного кружева и просвечивающего шелка.
– Что же случилось?
– Мой дед забросил эту идею именно тогда, когда она стала давать первые ростки. Японцы вытеснили нас с рынка парчи. Нам пришлось экономить в этой области, поэтому мы не могли больше идти на такие материальные затраты.
– Какая жалость! – Джек приподнял крышку картонной коробки с надписью «Peau de sole»[1] и посмотрел на слежавшиеся рулоны шелковой ткани внутри. – Хотел бы я взглянуть на это.
За его спиной переговаривались начальник ткацкого цеха и один из инженеров де Бриссака.
– Но эта ткань не вполне надежна, – сказал инженер.
Начальник цеха бросил на Джека загадочный взгляд.
– Только в том случае, если применить натриевый пятновыводитель.
Джек воспринимал разговор только как отвлекающий шум, так как не мог понимать языка, на котором он велся.
– А у вас есть здесь еще такая ткань? – спросил он, возвышая голос.
– Есть ли она здесь? – Младший де Бриссак выглядел так, будто день, который он ждал всю свою жизнь, наконец настал. – О, мсье Сторм, у нас здесь целый склад этого материала!
Последним писком моды в спортивной обуви были кеды – обыкновенная американская обувь. Однако ультрасовременная в Париже, где каждый мог сделать свой выбор, не столь, конечно, шикарный, из дорогих немецких, британских и французских фасонов. Кеды были частью имиджа в среде парижской «золотой молодежи»: грязная обувь, эластичные штаны, плотно облегавшие ноги, безразмерный кашемировый пуловер фирмы «Гермес». Угрюмое личико принцессы Жаклин выглядывало из-под копны жестких темных волос, подстриженных, как у парней эпохи Депрессии; передняя прядь была убрана с лица благодаря изогнутой пластиковой заколке розового цвета. Принцесса топала ногами, обутыми в грязные кеды, и визжала: