— Странный пистолет у него нашли, просто с восхитительным глушителем. Дорогая штука, бьюсь об заклад, не заводской, без номеров.
— У него было оружие? — удивился Фима. — С глушителем?
— Говорит, не его.
— Подкинули? Но тогда на нем не должно быть отпечатков пальцев…
— Как же! — невежливо перебила я. — Дитятко постаралось. Так что пальчики Кряжимского на той игрушке есть.
Фима озадаченно посмотрел на нас:
— Ладно, основное вы сообщили, подробности узнаю сам.
И, еще не успев развернуться и сделать шага, Фима уже забыл о нас, целиком погрузившись в свалившуюся на него проблему и наверняка уже обдумывая линию защиты.
— Фима! — я окликнула его и согнулась от резкого движения.
— А?
— Позвони сразу же, я буду дома.
— Хорошо!
* * *
Господи, надеюсь, до него дошли мои слова и он потом вспомнит о них!..
Несмотря на протесты Виктора, я настояла на том, чтобы вернуться к дому Кряжимского и забрать мою «Ладу». Водитель из меня теперь был очень заторможенный и раздражительный, но я не могла высовываться из окна и, грозя, как прежде, кулаком, вопить что-то другим водителям — нет, я, конечно, никогда так не делаю, но тогда очень уж хотелось. Самочувствие позволяло мне только скрипеть зубами и тихонько ругаться себе под нос. Виктор ангельски терпел мои выходки, то ли считал, что у меня был тяжелый день, поэтому можно, то ли с Маринкой еще и не такого натерпелся. Кое-как мы все-таки добрались до моего дома. Двигаться мне становилось все сложнее, каждое движение превращалось почти что в подвиг, поддерживаемая Виктором, я сама себе напоминала помесь эпилептика с паралитиком.
— Витя, ты уверен, что у меня все ребра целы?
— Да, — ответил он. — Но могут быть трещины.
Поедем на рентген?
— Раньше ты не мог этого сказать? — простонала я, открывая дверь. Хотя сегодня я в травмпункт все равно бы не поехала.
По дороге мы заскочили в аптеку, где Виктор купил специальную мазь против ушибов и растяжений, и дома я первым делом потребовала смазать мне мои синяки. При помощи второго зеркала мне удалось взглянуть на собственный хребет, но лучше бы я этого не делала: под левой лопаткой вздулось багровое пятно, уже начавшее приобретать густой сливовый оттенок.
— Скотство, — прошипела я. — Хорошо еще, что уже не лето — недели три проходить будет.
* * *
— По-моему, не из-за того переживаешь, — скептически заметил Виктор. — Ты хотя бы поняла, что тебя хотели убить?
— Поняла, чего уж тут не понять, — огрызнулась я. — А вот завтра утром пойму, что лучше бы меня добили, дабы не мучалась, — но по коже на самом деле пробежал холодок. До того как-то все времени не было осознать факт покушения. — Виктор, но почему? Может, это все-таки случайность, или какие-то придурки решили развлечься? Я ведь так ничего и не узнала!