Андрей тяжело сглотнул — про бойню в горном отеле он старался не вспоминать. Дело было не в «тяжком грузе на совести», как любят писать в книгах, отнюдь. Он слишком хорошо помнил то странное состояние ненавидящей отрешенности, которое тогда помогало ему убивать не задумываясь, и знал, что, перейдя этот барьер один фаз, с легкостью сможет перешагнуть его вновь. Знал, что может, — и не хотел позволять себе этого даже в воспоминаниях
— Да и ты, Казак, тоже в случае чего не только сквозь прицел пушки на врага глянуть можешь? Ну так вот, короче. Я свое сказал. Прямо сейчас отвечать не обязательно, но в ближайшее время поинтересуюсь. Само собой, что все будет оплачено. Шибко губу не раскатывайте, но, думаю, сговоримся.
Хозяин не нажимал никаких кнопок, в колокольчик тоже не звонил, но дверь в комнату открылась, и вошел парень с кобурой под рубашкой.
— Ребята уходят. Проводи. Витьке в гараже скажи, чтоб до станции подбросил.
Стоя на пустынном перроне в ожидании электрички, Казак с Корсаром вполголоса обменивались мнениями:
— Странный мужичок, ей-богу! — говорил Казак. — То вроде нормальным человеком кажется, а через секунду — вобла сушеная с компьютером в мозгах. А еще минута, и вообще — бандюк натуральный. «Подбрось до станции» — до дома подвезти уже как бы и западло?
— Да уж, — соглашался Корсар. — Трудно с ним разговаривать. Никак в тон попасть не получается. А вот насчет предложения его — ты-то что для себя решил?
— Даже не знаю. История, конечно, темная, и если все действительно так, как этот дядька думает, то помочь — святое дело. Но будет ли от нас с тобой хоть какой-то толк?
Ни тот, ни другой не знали, что в то же самое время Лев Сергеевич задает тот же самый вопрос бритоголовому Саше:
— Ну так как твое мнение, будет от них прок? Тот задумчиво поскреб подбородок и решительно ответил:
— Будет. Того парнишку, что помоложе, я не очень рассмотрел, а одноглазый… Я бы с ним поработал.
— Ну и отлично. Тогда начинай подготовку, как задумано.
— Вы думаете, они уже согласны?
— Я не думаю. Я знаю, — уверенно ответил Лев Сергеевич.
Сирил Мэндел. Окончательный расчет
Сирил Мэндел разогнулся, с наслаждением вытянул руки вверх, а потом закинул их за голову и размял шею. Затекшие за время сидения перед монитором мышцы отозвались неприятным, болезненным ощущением. Глаза тоже болели.
Не вставая, он оттолкнулся ногой от стола. Стул с высокой спинкой откатился на колесиках, и сенсоры на мониторе, зафиксировав отсутствие пользователя, погасили изображение, включив режим сохранения экрана. Теперь по черной поверхности старенького семнадцатидюймового «Филлипса» скользили только две маленькие человеческие фигурки по имени Дик и Джейн. Изредка встречаясь, они делали попытки заняться любовью, но вскоре оказывались по разным углам экрана. На свежего человека это производило впечатление, но Сирил, сам же и программировавший анимацию картинок, относился к проделкам Дика и Джейн совершенно равнодушно. Он поднял с подставки электрочайник и залил кипятком уже давно насыпанную в чашку порцию кофе. Поднимая чашку, Сирил заметил, что его рука немного дрожит.