Он запнулся, потому что в этот момент в дверях кабинета показалась старая Марианна.
– Какая-то юная барышня хочет видеть вас, мадемуазель, – объявила она; на ее добром, честном лице отражались неприязнь к Орловскому и тревога за меня. – Юная барышня посылает вам записочку и просит мадемуазель сразу же прочесть ее.
Это появление прервало наш дальнейший тет-а-тет. Я взяла у Марианны записку; в ней было всего три строчки. Я глянула на подпись внизу, но фамилия была мне незнакома, и в первую секунду я подумала, что мне пишет одна из моих поклонниц. Для меня это был удобный повод избавиться от Орловского.
– Хорошо, Марианна, позови ее! – сказала я, а затем быстро пробежала глазами три строчки текста:
«Я пришла к Вам от мистера Дандеса по одному делу. Он сказал, что это дело огромной важности и должно быть выполнено немедля.
ДИАНА ФОРРЕСТ.»
Глава 23. Максина встречается с Дианой
Разумеется, Орловский вынужден был ретироваться, что он и сделал – неохотно, однако соблюдая все необходимые приличия и такт.
И когда он ушел, Марианна ввела в кабинет высокую, очень красивую девушку лет восемнадцати в строгом сером платье, пошитом с безукоризненным вкусом.
Минуты две мы обе смотрели друг на друга. В иное время я бы залюбовалась ею. Она восхищала чарующей юной прелестью и грацией. Ее темно-синие глаза прекрасно гармонировали с золотистыми волосами, причесанными по последней моде. Она напомнила мне свежую весеннюю розу с лепестками, обрызганными утренней росой, – розу, лишь недавно выглянувшую из бутона и радостно цветущую в сказочном саду…
Признаюсь, я позавидовала ее юности и красоте, которые говорили о безмятежности ее девичьей жизни, такой непохожей на мою жизнь – бурную, полную риска и невзгод, лишь с кратковременными проблесками счастья; даже детство мое было суровым и безрадостным.
У меня мелькнула мысль: не эту ли девушку любил Ивор, не с ней ли он расстался ради меня?
Пока мы так смотрели друг на друга, маленькие бронзовые часы на каминной полке мелодично пробили полвосьмого. Через полчаса я уже должна выходить на сцену – играть в спектакле, который, вероятно, станет последним в моей жизни… Я спохватилась.
– Вас ко мне послал мистер Дандес? – быстро спросила я. – Когда вы его видели? Наверное, давно, потому что… – я хотела сказать: «потому что он уже пятый день в тюрьме!» – но замялась.
– Позавчера днем, – спокойно отвечала она мягким, приятным грудным голосом с легким южно-английским выговором. – Я была у него на свидании. Нам дали всего пять минут, и при этом присутствовал тюремный надзиратель. Но он – мистер Дандес – сумел быстро-быстро сказать мне несколько фраз на испанском языке.