Кабинет – уютная комната, которая заменяет Маунтстюарту будуар. Здесь он принимает друзей, пишет (создал роман или два и воображает себя великим литератором), а на стенах висит несколько картин, написанных им же в разных частях света, потому что, вдобавок ко всему, он считает себя также художником и путешественником.
В одном углу стоит очень удобная широкая низкая софа с подушками, где знаменитый автор обычно валяется, обдумывая СВОИ сюжеты; к ней и подвела меня Ди. Она поместила меня между несколькими толстыми подушками из пурпурной с золотом парчи и спросила, не потребовать ли ей для меня немного брэнди?
– Нет, – сказала я, – через несколько минут мне станет лучше. Здесь так уютно и прохладно!
– Ты уже выглядишь гораздо лучше! – объявила она. – Если ты приляжешь и немного отдохнешь, то вскоре будешь отличной девушкой.
– Ах, как бы мне хотелось быть отличной девушкой! – вздохнула я. – Здоровой девушкой, высокой, красивой и чарующей всех, как ты… или как Максина де Рензи.
– Почему ты вспомнила о ней? – спросила Ди быстро.
– Мы с Ивором только что много говорили про нее. Ты знаешь, он называет меня своим маленьким другом сердца и рассказывает мне такие вещи, которых не доверил бы больше никому. Так вот, он и до сих пор все еще думает о ней…
– Ее трудно забыть, если в жизни она так же привлекательна, как и на сцене.
– Какая жалость, что мы не приехали сюда в то время, когда она еще играла в Лондоне, в театре Джорджа Эллендэйла! Похоже, каждый приглашал ее тогда в свой дом. Ивор сказал мне, что впервые он ее встретил именно здесь и что ему очень приятно вспоминать об этом, когда он бывает у Маунтстюартов. Полагаю, это – одна из причин, почему он приходит сюда так часто.
– Без сомнения! – сказала Ди резко.
– Он был так увлечен разговором о ней, – продолжала я, – что чуть не пропустил свой танец с миссис Эллендэйл. Конечно, Максина произвела на него большое впечатление, но тогда она еще не была так знаменита, как сейчас, и не имела ничего, кроме жалованья. Зато сейчас она – звезда Парижа, имеет свой театр и, наверное, уже скопила кучу денег. Мне думается, что Ивор сделал бы ей предложение, когда она была в Лондоне, если б был уверен в том, что ей успех на сцене обеспечен…
– Чепуха! – прервала меня Ди с сильно порозовевшими щеками. – Ивор не такой человек, чтобы думать об этих вещах… о деньгах.
– Как сказать. Он не слишком богат, но очень честолюбив; было бы скверно для него жениться на бедной девушке, не имеющей никаких связей в обществе. Он должен был думать об «этих вещах»!