Время шло, но никто так и не приходил.
«Неужели они просто решили меня кинуть? – думала она, допивая второй бокал. – Но почему? Да, держались они вместе. Просто комнаты были рядом, я же была по другую сторону от столовой. Ну и что? Неужели это повод, чтобы не прийти? Может, у них теперь с сутенерами проблемы? А работали они в "Стерляди". Половина восьмого, уже никто не придет. Что же делать?»
Она расплатилась с официантом и вышла на улицу.
* * *
Парадный вход гостиницы был залит светом мигающих разноцветных ламп. Постояльцы входили и выходили, ведомые куда-то либо нуждой, либо жаждой отдыха, а может быть, и утех.
Здесь не было строгих порядков и жесткого контроля. Все было сделано для того, чтобы человек мог спокойно прийти, выпить рюмочку, снять девушку. Никто никогда не интересовался у посетителя, зачем он вошел в эти большие стеклянные двери: переночевать или справить какое дело.
Дарья вошла и огляделась по сторонам. Они искала вполне определенного человека.
В холле, кроме двоих парней, болтающих с девушками – служащими гостиницы, была группа туристов с чемоданами и семейная пара с выводком.
Не колеблясь, она прошла в бар, где народ уже постепенно занимал места. Она была одета в высокие сапоги и шубку. Посетители в большинстве своем уже расстались с верхней одеждой, сдав ее в гардероб. Стоя посреди бара в шубе, она смотрелась как пугало в огороде.
Девушка увидела его, когда он вышел из служебного входа и подошел к двум высоким барменам, что-то выговаривая им обоим.
Не дожидаясь, пока он сам заметит ее, Дарья подошла к нему, рассчитывая узнать что-нибудь о смерти Сергея, о том парне, который решил поиметь ее, и о Кате с Машей.
Напарник убитого сутенера, который и пригласил его работать к себе, доходчиво внушал бармену, как надо обслуживать клиентов, на которых очень дорогой костюм: -…Если ты не можешь отличить дешевую тряпку от фирмы и не схватываешь стиль, не можешь с точностью до сотни сказать, сколько у этого человека денег в кармане, то на кой хрен мне нужен такой работник?
Длинный не возражал и молча выслушивал широкоплечего борова.
Дарья подошла неприлично близко и села за стойку.
Бугай в гневе повернул к ней свое раскрасневшееся лицо и хотел было рявкнуть на развесившую уши дуру, но застопорился, узнав девушку.
– Дада? С тобой все нормально? – он произнес это с удивлением.
Она чуть пожала плечами, как бы не понимая, о чем речь.
– Ты погоди, – он сменил тон, и это девушке понравилось. – Серега говорил о тебе, подожди… вон, сядь за столик, я тут закончу.
Она послушно села. Крепкий дядя, чья физическая подготовка всего раза в два уступала мощи самца гориллы, перестал читать мораль великану-бармену и подсел к ней.