Инга, как и ее стражи, питалась консервами и чипсами, запивая все это соком или чаем.
Первый день Инга еще пыталась что-то возразить, правда, делать это, накрепко прикрученной к кровати, не особенно удобно, и тем не менее они минут десять слушали ее злобный шепот, пока Алексей не подошел и не заткнул фонтанчик гадостей.
Набив своей бывшей хозяйке личико, бывший слуга успокоился и даже, взяв кусочек чистой тряпочки, вытер струйку крови, вытекающую из ее носа.
– Ну что, лапочка, не хочешь признаться, где героинчик?
– Пошел ты, Леша, на… – частенько отвечала она ему, но он не обижался.
– Еще немного, и ты запоешь, как канарейка.
Дарья уезжала на ночь домой и приезжала на следующий день часов в одиннадцать. Что тут творилось в ее отсутствие, было ей глубоко наплевать. Имел он ее или нет? Зачем эти не относящиеся к делу вопросы?
Вот уже третий день она приезжала к ним, привозила продукты, интересовалась самочувствием «пациентки».
На четвертый, утром, когда она вошла в домик-пятистенок, в нос бросился запах винного перегара и мочи.
Леша спал на полу рядом с кроватью, где лежала Инга. Пленница была привязана, но привести ее в чувство было невозможно. Они вдвоем ужрали ящик вина, причем Алексей и не собирался ее отвязывать, в результате чего оба намочили под себя, кто по пьяни, кто вследствие невозможности подняться и выйти.
Находиться в комнате было невозможно, и она вышла на свежий воздух. Делать ей сегодня здесь было нечего. Эти свиньи, может быть, только к вечеру проснутся. Какой смысл караулить их тут?
Она оставила продукты на столе, написала записку, что приходила и снова появится через сутки, после чего уехала обратно в город. Единственное, за что она беспокоилась, так это за то, что Леша может наделать дел, если станет домогаться вдовушки.
* * *
– Зачем ты упираешься? – Он сидел рядом с ней на кровати. – Неужели ты думаешь, что тебе хватит силы воли, чтобы терпеть? Ты же слабое, беззащитное создание.
Инга пыталась схватиться за живот руками, но не могла. Ее голова моталась из стороны в сторону.
Дарья подошла и вытерла со лба пот.
– Инга, – начала она ласково, – перестань валять дурака, очень скоро тебе станет так плохо, что ты потеряешь рассудок, а тогда уже будет поздно.
– У меня в доме… в тумбочке… где обычно.
Алексей улыбнулся Дарье.
– Ну нет, – возразил он Инге, – к тебе домой никто не пойдет. Зачем нам добровольно обрекать себя на смерть? Ты скажи, где у тебя еще заначки.
– Купите мне… – прохрипела она, вцепляясь руками в край кровати.
– Мы и так много денег потратили, – отвергла предложение Дарья. – Ты не хочешь пожалеть себя? Ты, оказывается, совсем себя не любишь.