Погружаясь в фантомные миры, она испытывала настоящие физические нагрузки, у Инги постепенно появился аппетит, она снова начала нормально спать по ночам, проблемы и горести понемногу отпускали, уходили на второй план, единственное, что поначалу сильно досаждало девушке — это неизбежный элемент «экшена», присутствующий во многих нравящихся ей виртуальных мирах.
Однако со временем прошло и это. Ее разум погружался в разные эпохи, она становилась участницей всевозможных событий, как исторически достоверных, так и откровенно вымышленных, все меньше задумываясь, почему по ходу пребывания в той или иной реальности она вынуждена постоянно драться за собственную жизнь.
Наверное, таков был и реальный мир, — временами думала она, в очередной раз вернувшись из виртуалки. Вид из окна только подтверждал подобные мысли. Что там, что тут она могла наблюдать схожие сценарии: человек слишком рано получил власть влиять на природу, люди в равной степени созидали и разрушали, и однажды чаша весов склонилась в сторону разрушения.
Но Земля — не виртуальный мир. Она не воспрянет из пепла после «перезагрузки», здесь нет волшебства, и любое действие несет определенную окончательность.
Инга взрослела. У нее появлялись не только новые мысли, но (она не замечала этого до поры) и новые, не свойственные молодой девушке рефлексы, Ее разум впитал память о сотнях пространств, мышцы окрепли, вот только связь с реальностью становилась все тоньше, грозя вскоре порваться совсем.
* * *
Все началось на второй день лета.
С утра Инга позволила себе понежиться в постели, не обращая внимания на ГРЕМа[13], который, закрепившись на высоте семидесятого этажа, протирал окна, наводя лоск с южной стороны фасада небоскреба.
К механизмам, которые обслуживали город, она привыкла с раннего детства. Они являлись такой же частью данности, как сервы-полицейские на улицах или сотни других машин, работа которых зачастую никогда не видна человеку. Когда у Инги случалось настроение пофилософствовать, она иногда представляла себе город и понимала, что обслуживающие его машины живут своей жизнью, а люди — своей. Чаще всего они не обращали внимания друг на друга, словно существовали раздельно, в разных реальностях или измерениях.
Пока она решала вставать или нет, ГРЕМ завершил с окном спальни и переместился дальше по фасаду.
Инга все же встала. Делать решительно нечего, до вечера еще далеко, а как у нас со спутниками?
Взглянув на голограмму, которую тут же выдал личный кибстек, она радостно, безмятежно улыбнулась. Загруженность спутниковых каналов отражалась желтым цветом, значит можно попытаться наладить связь с Эриком.