От его неожиданного появления Верка растерялась и обрадовалась. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, в которых не было ни тени скорби по умершей матери. Если что и омрачало ее сегодняшний тихий праздник прощания с матерью, так это пренебрежение, которое проявили к покойнице ее многочисленные знакомые. Она поднялась и подошла к мужчине, который был единственным человеком, который пришел вместе с ней проводить мать.
– Никто не захотел проститься с ней, – сказала Вера. – Только мы с тобой.
Это «мы с тобой» прозвучало органично, без всякого вызова или претензии. Смерть матери и в самом деле объединила их. Вера не заявляла этими словами никаких прав на него, и он это понял.
Он положил руки ей на плечи и наклонился к ее лицу.
– Мне нравится этот запах, – сказал он. – Твой запах. У него есть название?
– «Indian Summer», – улыбнулась Вера. – «Индейское лето».
Вера представила себя женщиной индейского племени, встретившей своего воина-индейца, вернувшегося к ней после жестокой схватки с бледнолицыми врагами. Нет, лучше с злобным и коварным соседним индейским племенем охотников за скальпами. Она хорошо помнила фильмы про индейцев, в которых главные герои всегда были молчаливы, спокойны, сильны и всегда побеждали своих врагов… Он, этот мужчина, был очень похож на индейского вождя – такой же спокойный и молчаливый. Только лицо совсем не индейское, типично русское… А в самом деле, кто его враги?
– Тебе грозит опасность? – спросила она. – Тебя хотят убить?
– Тебе незачем об этом знать, – ответил он.
«Это правильно, – подумала Вера. – Мужчина не должен рассказывать женщине о своих проблемах. Он их просто решает, а женщина ждет его дома… Но… ведь его могут убить! Я не смогу просто сидеть и ждать, каждую минуту думая о том, что он не вернется. Я же не индейская скво, в конце-то концов! Он свой ход сделал. Теперь моя очередь проявлять инициативу!»
Но пока мать не была еще похоронена, Вера не торопилась вступать в борьбу.
– Как тебя зовут? – спросила она. – Это мне узнать можно?
Он улыбнулся. Присутствие в комнате тела убитой им женщины нисколько его не смущало, гроб был для него все равно что мебель.
– Можешь называть меня Виктором, – разрешил он. – Но тогда назови и свое имя.
– Вера.
Он посмотрел на нее с удивлением и задал странный вопрос:
– Почему у тебя такое имя?
Вера подняла брови и кивнула на гроб:
– Она назвала. Ближе ее у меня не было человека. А для нее я была самым близким человеком. Ее пол-Москвы знает и никто не захотел ее проводить… Может быть, хоть кто-то еще появится?