- Эко неверящая, ну, смотри, смотри! - Вавила начал истово креститься. - Выходи да расскажи, откуль ты взялась тут?
Она, всхлипывая, начала медленно выбираться из своего колючего убежища, то ли поверив словам мужика, то ли сообразив, что отсидеться в боярышнике не удастся. С первого взгляда трудно было определить, сколько ей лет. Лицо худое, голодное, давно не мыто, на щеках - царапины и потеки слез, в растрепанных косах застряли цепкие колючки татарника и степных трав, на плечах - порванный синий халат, но глаз Вавилы сразу приметил, что сшит он из дорогого шелка, а несколько сохранившихся пуговиц - черненое серебро. Да и разбитые мягкие сапожки на ногах - из зеленого сафьяна. В нем шевельнулась догадка, мягко спросил:
- Ты што, заблудилась?
Она отрицательно затрясла головой, тронутая ласковым обращением незнакомого, все еще страшноватого человека, снова залилась слезами, кое-как выдавила сквозь рыдания:
- Дяденьки, не отдавайте меня опять в Орду, я домой хочу…
Вавила посмотрел на изумленного Романа, вздохнул:
- Домой. А где он, твой дом-то, хоть знаешь?
- Зна-аю… С-под Курска мы, с брянской стороны, Лучки деревня прозывается…
- Вот и пойми: то ли с-под Курска, то ли с-под Брянска, а деревни, их кто как хочет, так и зовет. Как же тебя в этакую даль занесло? Продали? Аль полонянка?.. Сбежала небось?
Она согласно кивала всем его словам, глотая слезы.
- Вот еще заботушка нам. Ну как тебя по степи ищут?
Она заревела в голос, Вавила - уже с досадой:
- Да перестань голосить! Кабы слезы помогали, я бы только и ревел. И куда наладилась одинешенька через Дикое Поле да в зиму глядючи? Из какого хотя аила удрала и давно ль?
- Я не с аила. С отряда ханского убегла, когда сеча у них была ночью… Уж с неделю блукаю по степи.
- То-то - "блукаю"! И никого не видала, никто не гнался?
- Не…
- Коли так, еще ладно, - может, не нужна ты им. Сколько ж тебе лет-то? И давно ль в полону?
- Шашнадцатый минул… А в полону уж с месяц. Татары какие-то нечаянно избегли, деревню пограбили…
- У нее стрела в спине, - заметил Роман. - Ну-ка, ближе…
По счастью, стрела, отброшенная веткой, пробила лишь халат и застряла в нем.
- Не болит, случаем?
- Чуток болит. - Она вцепилась руками в халат, из которого Вавила вытащил стрелу.
- Чего в одежку впилась? Экая стыдливая! Нашла где стыдиться. Сымай халат, рану надобно поглядеть да заклеить. Не то загноится - это похуже стыда.
Платье на ней было из мягкой атласной ткани небесного цвета, только сильно измятое, выпачканное землей и ягодным соком, с изорванным подолом. Роман отвернулся, девушка сжалась, закаменела, Вавила, немало смущенный, с суровым лицом поднял сзади ее сарафан, стараясь не смотреть ниже спины. Ранка-полоска оказалась неглубокой, но еще кровоточила.