Вопрос застал Грея врасплох.
– О Минерве?
Дрожащие губы Кэдзоу растянулись в улыбке.
– Ты покидал отчий дом очень молодым. Вряд ли детская влюбленность оставила заметный след в твоей душе. Но с тех пор ты повзрослел и многому научился. Несомненно, в Индии ты узнал, что, кроме маленькой мисс Арбакл, в мире есть немало женщин, способных подарить тебе радость…
Грей сразу понял, что негодование следует оставить при себе.
– Не будем об этом, – сдержанно попросил он. – Мои чувства к Минерве никого не касаются.
Слабая улыбка упорхнула с губ Кэдзоу.
– Именно этого я и боялся! Напрасно я надеялся, что разлука исцелит тебя!
Внезапно к Грею вернулись силы, усталость исчезла. На смену ей явилась острая тревога.
– Будем откровенны друг с другом, – предложил он дяде. – Раз уж ты заговорил о Минерве, то договаривай до конца. И покончим с этим раз и навсегда.
– Право, мне так неловко… – Кэдзоу сел на прежнее место, привычным жестом откинув фалды бордового сюртука. Устроившись в кресле, он надолго замолчал, склонив голову. – Ладно, рано или поздно ты все равно узнаешь. Уж лучше я сам расскажу тебе горькую правду. Ты помнишь Брамби Макспоррана?
Бэллифог-коттедж принадлежал семейству Макспорран с тех пор, как Грей себя помнил, но у себя в доме они появлялись редко. Макспорраны зарабатывали себе на хлеб, присматривая за большим имением Модлин-Мэнор. В сущности, Бэллифог-коттедж располагался на землях этого имения. Модлин-Мэнором владела престарелая одинокая дама, которая унаследовала его от кого-то из родственников и редко бывала в этих краях. Именно поэтому Макспорраны держались так, словно были не слугами, а владельцами поместья. В округе шутили, что управлять поместьями богачей гораздо выгоднее, чем заботиться о собственном состоянии.
Грей окинул присутствующих настороженным взглядом. Все выжидательно смотрели на него.
– Конечно, я помню Энгуса и Друсиллу Макспорран.
– И Брамби, – нахмурившись, подсказал Кэдзоу.
– И Брамби тоже, – согласился Грей. – Если не ошибаюсь, он мечтал стать актером. По-своему он был довольно славным малым, правда, слишком уж ленивым, но мне нравился.
Брамби и Грей были почти ровесниками.
– Ты не видел его четыре года, – заметил Кэдзоу.
Но его замечание не достигло цели.
– Об этом мне известно, – ровным тоном отозвался Грей, сдерживая закипающий гнев. – Выскажись яснее.
– Успеется и завтра. – Ослепительная, но совершенно неубедительная улыбка Кэдзоу только распалила любопытство и тревогу племянника. – Пока достаточно того, что я уже сказал.
– Нет, – возразил Грей, приближаясь к дяде. – Будь любезен, объясни, в чем все-таки дело.