Жди меня

Бэллифог, Шотландия, 1837 год

– Раскаяние способно растопить лед в сердце любой женщины, старина. Мужчина обязан уметь раскаиваться. Достаточно подойти к девушке, снять шляпу и заговорить, вкладывая в каждое слово бездну чувств…

– Грей!

Грей Фэлконер растерянно заморгал и нахмурился, глядя на своего друга Макса Россмара.

– Что?

– Девушка, о которой идет речь, – Минерва Арбакл?

– Она, кто же еще? Именно поэтому мы и явились сюда, в дом ее родителей, – с досадой отозвался Грей.

– Ясно. Стало быть, именно Минерву ты превозносил всю дорогу из Вест-Индии? Это она ничуть не похожа на других женщин – нежное, но своевольное, упрямое и вспыльчивое создание? Та самая Минерва Арбакл, опередившая свое время, решительная и неизменно верная своим принципам?

Со времени знакомства с Греем в Итоне Макс весьма преуспел в искусстве выводить его из себя.

Но не успел Грей окончательно вскипеть, как пухлая, флегматичная экономка семейства Арбакл, миссис Хэтч, вновь возникла в холле Уиллинока – там, где бесцеремонно оставила друзей, отправившись на поиски хозяйки.

– А, миссис Хэтч! – оживился Грей, расплываясь в своей знаменитой улыбке, неизменно обезоруживающей любую представительницу прекрасной половины человечества. – Вы покинули нас так внезапно, что я не успел даже высказать, как чудесно вы выглядите!

– У меня подагра, – известила гостя миссис Хэтч и неуклюже присела, подтверждая свои слова. – Миссис ждет вас в оранжерее. Выдумали тоже! Оранжерея! Холод там собачий, вот что я вам скажу. Впрочем, ничего другого вы и не заслуживаете. Нечего было являться на ночь глядя. – Развернувшись, экономка зашаркала прочь мимо лестницы красного дерева, нависающей над гнетуще-просторным холлом. Его стены были увешаны множеством картин с изображением обнаженной натуры, почти скрывающих темно-бордовые обои.

– Я же говорил: напрасно мы не отложили визит на завтра, – напомнил Макс и остановился перед портретом распростершейся на кушетке красавицы со смоляными локонами и внушительными формами. – Послушай, Грей, эта картина мне почему-то знакома…

– Да-да, – поспешно подтвердил Грей, – хозяин этого дома – тот самый Портос Арбакл.

– В самом деле? – Очевидно, прежде Максу и в голову не приходило, что между картинами и отцом Минервы существует какая-то связь.

– Прославленный художник, – пояснил Грей, считая маленькое, но вполне уместное преувеличение простительным. В конце концов, картины в холле и вправду принадлежали кисти мистера Арбакла.

– А он пишет что-нибудь еще, кроме обнаженной натуры? – Макс неловко закашлялся. – Что-то не припоминаю…