У него был возбужденный вид. Девениш мягко сказал:
— Ложитесь, Гилс. Я сожалею, что был несколько груб с вами, но для меня очень важно разыскать ваших обидчиков. А Дру я ничего не скажу
Девениш поднялся и, глядя на юношу, которого клонило ко сну, поправил одеяло. Стал ли я знать больше, подумал он, услышав от Гилса правду? Что Бетти собиралась ему сказать? Имело ли это отношение к покушению, или на Гилса напал просто из ревности кто-нибудь из ее деревенских ухажеров?
Единственный способ узнать это — спросить у Бетти.
— Ну и как вы его нашли? — с тревогой спросила Друсилла.
— Побит, но жить будет, — ответил граф. — Ваш брат не помнит, как на него напали, но я думаю, через пару дней шок пройдет. Возьму на себя смелость посоветовать вам не слишком носиться с ним. По соседству есть мальчики его возраста? Ему нужно общество ровесников.
— Я как раз хотела поговорить с вами об этом, — сказала Друсилла. — Как вы думаете, может ли Гилс поступить в один из университетов? Меня беспокоит его нога.
— Знаете, — начал Девениш, садясь, — если хромой лорд Байрон смог не только успевать в Кембриджском университете, но и играть там в крикет, то я не вижу причин, почему не поступить так же и юному Гилсу. Рано или поздно вам все равно придется выпустить его из гнезда.
У Друсиллы словно гора с плеч свалилась. Она была почти уверена, что получит от него разумный совет. За резкими манерами Девениша скрывается отзывчивое сердце.
Друсилла взглянула на него и, наткнувшись на его горящий взгляд, поспешно отвела глаза. Знает ли он, как его присутствие действует на нее? Ее спасло лишь появление лакеев. Однако при виде съестного ее замутило. Оттолкнув тарелку, она нетвердым голосом сказала:
— Может, это вам покажется глупым, но я никогда не была в таком ужасном состоянии. Покушение на Гилса довело меня почти до обморока. Я как будто снова чувствую тот ледяной холод, который охватил меня в Маршемском аббатстве. Извините, но я просто не в состоянии есть.
В ее прекрасных глазах стояли слезы. Девениш был потрясен до глубины души. Он отложил вилку и, взяв ее нетронутый бокал, заговорил обычным сдержанным тоном:
— Не за что вас извинять. Другая женщина слегла бы, окажись на вашем месте. Чем дольше я вас знаю, тем больше восхищаюсь вашей стойкостью. Единственное, о чем вас попрошу, выпейте, пожалуйста, свое вино.
Подчиняясь приказанию его властных голубых глаз, она послушно взяла бокал и выпила его до дна. Внутри стало горячо и приятно, как это бывает после долгого поста. Нервное напряжение вдруг отпустило ее, и из глаз покатились слезы.