В этот день других срочных дел у Кухнина не было. Придя домой, он снял форменный мундир, оделся в рабочую спецовку и занялся собственным хозяйством. Особенно досаждали участковому беспрестанно жующие кролики. Аппетит у длинноухих серых зверьков был таким, что привезенную в кузове мотороллера копну травы они уминали за сутки.
– Что, проглоты, вчерашнюю травку уже сожрали, теперь клетки грызть принялись? – сердито спросил Кухнин, обращаясь к засуетившимся при виде его зверькам. – Потерпите, скоро подброшу вам витаминов.
Участковый выкатил из металлического гаража мотороллер, положил в кузовок остро отточенную косу и пошел открывать ворота, чтобы выехать со двора. В это время выбежавший из дома десятилетний Гаврила – самый младший из четырех кухнинских сыновей крикнул:
– Папка, я – с тобой!
– Без тебя управлюсь, – недовольно ответил Кухнин.
– Не груби, папка, ты неправ, – Гаврила как ни в чем не бывало запрыгнул в кузов и уселся. – Эх, прокачусь!..
Участковый строго посмотрел на сына:
– Гаврош, я кому сказал?!
– Ну, ты чего?… – мальчишка обиженно надулся. – Совсем меня не знаешь?
Кухнин хорошо знал своевольного непоседу и развивать конфликт не стал. Покос он облюбовал в двух километрах от дома, возле известной жителям райцентра Тришкиной засеки, где на старых пнях по осени вырастало несметное количество опят, и заядлые грибники возили их оттуда мешками. Проехав полтора километра по асфальтированной Новосибирской трассе, Кухнин свернул на поросшую свежей муравой проселочную дорогу и вскоре остановил мотороллер рядом с засекой у пригреваемого солнцем взгорка, зеленеющего свежими всходами сочного пырея. Взяв из кузова косу, для порядка потрогал отшлифованное до блеска лезвие, поплевал на ладони, чтобы не скользили по гладкой рукоятке, и занялся косьбой. После каждого взмаха трава ложилась ровным рядком. Непоседливый Гаврила увязался за отцом и, словно считая взмахи, стал подражать звуку косы:
– Вжжик… вжжик… вжжик…
Малозначительное, скучное занятие мальчишке быстро надоело.
– Папка, дай покосить, – попросил он.
– Отвяжись, – буркнул Кухнин.
– Я не собачка на привязи. Совсем не считаешь меня человеком?
Участковый остановился:
– Гаврош, ты еще недостаточно взрослый. Косу не протянешь. Иди посторожи мотороллер.
– По-твоему, я дурак? Тут дремучий урман, воров нет.
– Не хочешь сторожить, пойди и нарви букет подснежников. Маме подаришь, она будет рада.
– Где они, подснежники?
Кухнин показал на пригорок у самой кромки леса:
– Сходи туда.
– Там засека, где мы с тобой в прошлом году опенки резали?