Покуда я излагала все вышесказанное в ответном письме, на линии видимости появился босс, Он под белы руки вытащил меня в свой застеленный коврами кабинет и насильно усадил в гостевое кресло (натуральный чиппендейл, на минуточку).
Ясное дело, пришлось выслушать, что это я виновата во всех бедах агентства. Босс в очень недружественном тоне объявил, что я должна писать рекламу, которая и впрямь пойдет в эфир, иначе очень скоро вылечу с работы. Кроме того, сурово объявил он, с этого дня я не должна больше писать колонку в рабочее время.
Про себя подумала, что лучше бы аудиторы внимательнее присмотрелись к сибаритским привычкам моего шефа и выяснили, сколько он тратит на меблировку офиса, однако вслух искренне пообещала учесть его мудрые слова. Сразу после этого позвонила в компьютерную фирму, обслуживающую наш офис. Теперь, чтобы писать и отправлять колонку в «Лондонский сплетник», мне придется подключить боссов ноутбук[6] к Интернету у себя дома.
Компьютерщик, придя на квартиру, спросил, почему агентство решило бесплатно предоставить мне «Макинтош», модем и соответствующие программы. Честно посмотрела ему в глаза и ответила, что вынуждена работать по вечерам, чтобы вытащить начальство из глубокой задницы. Компьютерщик кивнул и больше вопросов не задавал – думаю, мои слова произвели на него глубокое впечатление. До полуночи перебрасывалась оскорблениями с одним особо упертым трансвеститом из Арканзаса ([email protected]).
Суббота, 3 августа
Грандиозный план купить сегодня обогреватель сорвала Элиза, которая потащила меня на брикстонский рынок к гадалке – сказала, что мне нужна в будущем какая-то перспектива. (Разумеется, совершенно бескорыстно, а вовсе не потому, что сама хотела узнать, выйдет ли когда-нибудь срок годности у проклятия Намамбо.) Гадалка долго раскладывала карты и задавала наводящие вопросы, потом самодовольно объявила, что я «глубоко неудовлетворенная личность со множеством трагических связей в прошлом и: мятущимся творческим духом, которому только предстоит реализоваться».
Уже собиралась сказать Элизе, что могла бы узнать это все, не расставаясь с заработанными в поте лица пятьюдесятью фунтами, но, по счастью, заметила ее мрачный вид и поняла, что ей тоже не пообещали в будущем ничего обнадеживающего. Чтобы она в расстройстве чувств не съехала через парапет моста Ватерлоо, завела веселую болтовню, указывая на потенциальных бесстрашных кавалеров, проносящихся мимо а «фордах-фиестах».
Вечером никуда не пошла; чувствую приближение предменструального синдрома и наверняка выплеснула бы коктейль в морду первому же уроду, который начал бы ко мне клеиться.