Когда меня разбудило яркое утреннее солнце, сразу вскочил и начал одеваться – не хватало еще, чтобы меня застукал ее папаша. А когда сунул руку в карман, то мне в палец больно кольнула та штука, что мне вчера сунул умиравший грабитель. После того как рассмотрел ее, еще раз убедился – ничего ценного, странная безделушка из бронзы. Края разлома старые и неровные, а на самой пластине с загнутыми углами едва проступало изображение неизвестного мне существа с крыльями и головой льва. Вдруг она засветилась, словно драгоценность, наверно, потому, что в щели между досками ставен проникали ярко-желтые лучи солнца, а в их сиянии все кажется ярким и сверкающим.
Я сунул безделушку в карман, решив, что разберусь с этим дома – может, удастся продать кому-нибудь, тогда это будет несомненной удачей, и получится, что вчера сражался с грабителями не просто так, хоть это немного утешит.
– Зачем ты это сделал? – Очнувшись от своих воспоминаний, я недоуменно посмотрел на отца, даже не понял, что задремал, а он мрачно продолжил: – Вчера ты забрал кое-что ценное у жрецов храма Киль.
– Что?! – недоуменно пожал я плечами и даже возмутился: – Клянусь, вчера не видел ни одного жреца и даже близко ни к одному храму не подходил. До вечера охранял богача, которого, кстати, ты мне и навязал, проводил его до городских ворот и распрощался, когда солнце уже задело краем городскую стену.
Отец мне не поверил:
– Мне известно точно, что ты встречался в этот вечер с кем-то еще…
– Еще у меня было свидание с девушкой, у нее и провел ночь, она к жрецам не имеет никакого отношения, – ухмыльнулся я. – Такое со мной вытворяла, что если это идет от бога, то готов жертвовать в храм по монете не реже двух раз в неделю.
Отец даже не улыбнулся, наоборот, с каждым словом лицо его становилось все сумрачнее и пасмурнее.
– Вспоминай еще…
Только после этих слов я решился рассказать отцу о том, как помог одному несчастному остаться в живых, и то только потому, что был уверен – эта жертва грабителей не имеет никакого отношения к религии.
– А еще вчера вечером помог одному человеку, не хотел, так получилось…
– И взял у него то, что тот имел при себе… – Отец понемногу успокоился, а лицо его приобрело обычный розово-коричневый оттенок. – Не стоило этого делать…
– Да не брал я у него ничего…
– Вспоминай лучше. – В голосе отца прозвучала горечь. – Зачем ты вообще подошел к нему?
После этого восклицания мне стало стыдно. Отец хорошо понимал, на чем строится моя работа: никого не трогаю, и меня никто не замечает. Стоит мне встать поперек местным бандитам и грабителям или, еще хуже, кого-нибудь из них сдать стражникам, то возникнут серьезные проблемы – возможно, даже придется бежать из города.