– «Транс-континенталь» один семь пять, это спасательная команда номер один. Вы слышите меня? Прием.
Никакого ответа.
Макгилл подождал и повторил запрос. Потом посмотрел на Сорентино. Тот пожал плечами.
Пожарные, полицейские машины, машины «скорой помощи», «боинг» – все замерли на месте. Четыре двигателя «боинга» продолжали работать, но самолет не подавал никаких признаков жизни.
– Давай подъедем туда, откуда пилот сможет увидеть нас, – приказал Макгилл Сорентино. Сорентино включил передачу и медленно объехал самолет с правой стороны. Глядя на кабину, Макгилл стал подавать руками установленные сигналы, предлагая пилоту продолжить движение в направлении рулежной дорожки.
«Боинг» не двинулся с места.
Макгилл попытался хоть что-то разглядеть в кабине, но лобовое стекло слишком отсвечивало, да и кабина находилась высоко над землей. Две мысли пришли к нему почти одновременно. Первая: он не знает, что ему делать дальше. И вторая: на борту самолета что-то не так, что – не ясно. А это хуже всего.
Итак, мы ждали у выхода – я, Кейт Мэйфилд, Джордж Фостер, Тед Нэш и Дебра Дель-Веккио, сотрудница «Транс-континенталь». Будучи человеком действия, я не люблю ждать, однако полицейский должен уметь это делать. Как-то я три дня занимался наружным наблюдением, изображая продавца «хот-догов», и за это время сожрал столько «хот-догов», что потом пришлось лечить желудок.
– Может, возникла какая-то проблема? – поинтересовался я у мисс Дель-Веккио.
Она посмотрела на свою рацию, оснащенную табло, и протянула ее мне, чтобы я смог прочитать: «Борт приземлился».
– Пожалуйста, свяжитесь с кем-нибудь, – попросила ее Кейт.
Мисс Дель-Веккио пожала плечами и заговорила в микрофон:
– Это Дебби, выход двадцать три. Что с рейсом один семь пять?
Выслушав ответ, она вздохнула и сообщила:
– Они выясняют.
– Значит, они ничего не знают? – удивился я.
– Самолет находится в ведении диспетчерской и Федерального управления гражданской авиации, – спокойно ответила Дебра. – В компанию обращаются только тогда, когда возникают проблемы. Раз не обращались, значит, и проблем никаких.
– Но самолет задерживается с прибытием к выходу, – подчеркнуто заявил я.
– Это не проблема. Приземлился он вовремя, а это самое главное.
– А что, если он простоит на посадочной полосе неделю? Это ничего? Главное, что приземлился вовремя?
– Да.
Я бросил взгляд на Теда Нэша, который по-прежнему стоял, прислонившись к стене. Вид у него был непроницаемый. Как и большинство типов из ЦРУ, он любил создавать впечатление, что знает больше, чем говорит. В большинстве случаев их показная уверенность и сообразительность оказывалась непроходимой тупостью. Черт, почему я терпеть не могу этого парня?