Однако надо отдать ему должное. Нэш вытащил из кармана сотовый телефон, набрал номер и сообщил нам:
– У меня есть прямой номер для связи с диспетчерской вышкой.
И тут до меня дошло, что мистер Нэш на самом деле знал больше, чем говорил. Еще задолго до посадки «боинга» он знал, что может возникнуть проблема.
* * *
Старший диспетчер Эд Ставрос, находившийся на вышке, продолжал наблюдать в бинокль за тем, что происходило на четвертой правой посадочной полосе.
– Пожара нет, – сообщил он окружавшим его диспетчерам. – Они отъезжают от самолета... один из спасателей подает руками сигналы пилоту...
Диспетчер Роберто Эрнандес снял трубку телефона, выслушал звонившего и обратился к начальнику:
– Босс, звонят из радарного зала, они хотят знать, когда можно будет пользоваться четвертой левой полосой и когда освободится четвертая правая. У них на подходе несколько рейсов, у которых не так много горючего в баках.
Ставрос почувствовал, как заныло в животе. Он глубоко вздохнул и ответил:
– Я не знаю. Скажи им... я попозже сам им перезвоню.
Эрнандес промолчал и не стал передавать неопределенный ответ начальника. Тогда Ставрос забрал у него телефонную трубку.
– Говорит Ставрос. С рейсом один семь пять нет радиосвязи... да. Я знаю, что вам это известно, но это все, что я знаю. Послушайте, если бы на борту был пожар, вам в любом случае пришлось бы сажать самолеты на другие полосы и вы не стали бы беспокоить меня по этому вопросу... – Выслушав собеседника, Ставрос резко бросил: – Тогда скажите им, что на четвертой правой делают прическу президенту, и пусть они садятся в Филадельфии. – Он швырнул трубку и тут же пожалел о том, что сказал, хотя окружавшие его диспетчеры одобрительно засмеялись. Снова заныло в животе. – Попробуй еще раз связаться с самолетом, – обратился Ставрос к Эрнандесу. – Используй частоты вышки и наземного контроля. Если не ответят, значит, радио у них полностью не работает.
Эрнандес взял микрофон и стал вызывать самолет на различных частотах.
Ставрос снова оглядел самолет в бинокль. Никаких изменений. Гигантский «боинг» стоял, как вкопанный, видны были только струи выхлопных газов позади двигателей. Машины спасателей и патрульных оставались на своих местах. В отдалении, на значительном расстоянии от посадочной полосы, расположилась аналогичная спасательная команда, она жгла горючее в своих машинах и занималась тем же, чем и другие, – то есть ничего не делала. Кто-то, возможно это был Макгилл, пытаясь привлечь внимание пилота, жестикулировал и выглядел со стороны довольно глупо.