– Еврейскую литературу.
– Ты шутишь.
– Я писал на иврите еще до того, как пошел в школу, разве я тебе не говорил? Мой дедушка был настоящим ученым. Он жил в маленькой душной комнатенке над булочной на Майл-Энд-Роуд. И сколько я себя помню, я просиживал у него все субботы и воскресенья. И никогда не сетовал – мне это нравилось. Да и в любом случае, что еще я могу изучать?
Кортоне пожал плечами.
– Не знаю… может быть, атомную физику или менеджмент. Зачем вообще учиться?
– Чтобы быть счастливым, умным и богатым.
Кортоне покачал головой.
– Как всегда, у тебя замысловато. Девочки тут есть?
– Маловато. Кроме того, я занят.
Ему показалось, что Дикштейн слегка покраснел.
– Врешь. Ты никак влюблен, дурачок. Я-то вижу. Кто она?
– Ну, честно говоря… – Дикштейн явно смутился. – Она не нашего круга. Жена профессора. Экзотическая, умная и самая прекрасная женщина, которую я когда-либо видел.
Кортоне изобразил сочувственную физиономию.
– Боюсь, что тебе ничего не светит, Нат.
– Знаю, но все же. – Дикштейн встал. – Ты сам увидишь.
– Я могу встретить ее?
– Профессор Эшфорд устраивает вечеринку. Я получил приглашение. И как раз собирался, когда ты пришел. – Дикштейн потянулся за пиджаком.
– Прием в Оксфорде, – протянул Кортоне. – Ну и поражу же я своих в Буффало!
Стояло прохладное солнечное утро. Бледноватые лучи солнца омывали светом замшелые стены старых зданий. Они шли в молчании, которое не тяготило их, засунув руки в карманы, чуть ссутулясь, чтобы противостоять режущему ноябрьскому ветру, который свистел вдоль улиц. Кортоне пробормотал:
– Ну и холодрыга, мать ее…
По пути им встретилось всего несколько человек, и, отшагав с милю или около того, Дикштейн показал по другую сторону дороги на высокого человека с университетским шарфом вокруг шеи.
– Это русский, – сказал он и крикнул: – Эй, Ростов!
Русский поднял глаза, махнул им и перешел на их сторону. У него была короткая прическа армейского образца, пиджак массового пошива болтался на его высокой худой фигуре. Кортоне начало было казаться, что в этой стране все, как на подбор, тощие.
– Ростов учится в Баллиоле-колледже, таком же, как и я. Давид Ростов, я хотел бы представить вам Алана Кортоне. Мы с Аланом вместе воевали в Италии. Идете к Эшфорду?
Русский торжественно склонил голову.
– За бесплатной выпивкой – куда угодно.
– Вы тоже интересуетесь еврейской литературой? – спросил Кортоне.
– Нет, я изучаю тут буржуазную экономику, – ответил Ростов.
Дикштейн расхохотался. Кортоне не понял, что тут смешного. Дикштейн объяснил:
– Ростов из Смоленска. Он член ВКП(б) – Всесоюзной Коммунистической партии большевиков Советского Союза.