Джейн села, скрестив ноги, на своем матрасе. Она разглядывала своего ребенка и думала о Жан-Пьере. Жаль, что его сейчас здесь нет, а то она сразу же с ним обо всем поговорила. Ее удивило, почему она так спокойно восприняла и не возмутилась, что Жан-Пьер выдавал партизан русским. Может, потому, что все мужчины – лжецы? Или теперь она осознала, что ни в чем не повинны на этой войне только матери, жены и дочери с обеих сторон? Или, сама став женой и матерью, она как-то внутренне изменилась, в результате чего предательство перестало вызывать в ней возмущение? Или все дело в том, что она любила Жан-Пьера? Джейн просто не знала, в чем причина.
Но, несмотря ни на что, надо было думать о будущем, а не о прошлом. Они ведь снова вернутся в Париж, где есть почта, книжные магазины и водопровод. У Шанталь появится красивая одежда, коляска, одноразовые пеленки. Они будут жить в маленькой квартирке, вокруг будет кипеть интересная жизнь, и единственная серьезная опасность для жизни будет связана с неосторожными таксистами. Джейн и Жан-Пьер начнут все сначала, и тогда по-настоящему узнают друг друга. Они будут трудиться во имя того, чтобы изменить мир к лучшему путем неторопливых, но законных усилий, без интриг и предательства. Опыт, приобретенный в Афганистане, поможет им получить работу для осуществления проектов развития стран Третьего мира, например, во Всемирной Организации Здравоохранения. Семейная жизнь будет такой, о какой она мечтала, они втроем будут трудиться во имя добра, счастья и уверенности в завтрашнем дне.
В пещеру вошла Фара – сиеста закончилась. Она почтительно приветствовала Джейн, взглянула на Шанталь и, увидев, что ребенок крепко спит, уселась на землю, скрестив ноги, в ожидании новых поручений. Она была дочерью Исмаил-Гуля, старшего сына Рабии. Его сейчас не было дома, он ушел с колонной.
У Джейн вдруг перехватило дыхание. Фара вопросительно посмотрела на нее. Джейн сделала успокоительное движение, и Фара отвела взгляд.
«Ее отец ушел с колонной», – подумала Джейн.
Жан-Пьер выдал эту колонну русским. Отец Фары погибнет, попав в засаду, если Джейн не придумает, как это предотвратить. Но что можно придумать? Может, послать гонца, чтобы встретить колонну у Хейберского перевала и направить ее по другому маршруту? Мохаммед может это устроить. Но тогда Джейн придется рассказать, откуда она узнала о засаде, поджидающей колонну. И тогда Мохаммед, уж в этом можно не сомневаться, прикончит Жан-Пьера. Если уж кому-то суждено погибнуть, – подумала Джейн, – пусть это будет Исмаил, а не Жан-Пьер.